– Элена, что ты сказала?
Я смотрю на лейку на подоконнике, чувствую, как тяжело дается мне каждый вдох.
Сумка, брошенная в реку. Кролики, выброшенные с балкона.
– Как ты себя чувствуешь? Ты так тяжело дышишь, словно бежала!
Филип с рыжеволосой женщиной. Слезы Вероники на кухне. Черное пламя в глазах, провожающих Филипа. Яростная расправа над розами. Она вонзала в них ножницы так, словно перед ней были не цветы, а живой человек, которого она хотела уничтожить.
– Алло! Элена!
Сестра повышает голос, вырывает меня из транса. Будь она здесь, она бы начала трясти меня за плечи, требовать ответа. Но ее тут нет. Никого тут нет.
– Я переживаю за него.
– За кого? За соседа? Лео?
Я не отвечаю. Мой взгляд обращается к окнам напротив, окнам кухни Стормов. Еще светло, но шторы задернуты. Может, были задернуты весь день. Я берусь кончиками пальцев за лист цветка на подоконнике и тяну – сперва слабо, потом сильнее.
– Судя по всему, ты принимаешь проблемы своих соседей близко к сердцу, Элена. Я надеюсь только, что ты не забываешь про себя. Я много чего наговорила, когда мы общались в последний раз. Я знаю, что обидела тебя, я не хотела…
Я резко выпускаю лист из пальцев.
– Увидимся в пятницу и все обсудим. Или, если хочешь, я с радостью навещу тебя раньше.
– Нет-нет, – удается мне выдавить. – Увидимся в пятницу.
Я заканчиваю разговор и кладу трубку. Смотрю на задернутые шторы в окнах напротив до слез в глазах. Но не отвожу взгляда. Что там происходит?
Я включаю компьютер и открываю поисковик. Набираю Веронику Сторм. Результатов немного. Ссылка на студию йоги в паре кварталов – судя по всему, место работы, и ссылка на сайт выпускников юридического факультета. Я поднимаю глаза и смотрю на дом напротив. Значит, Вероника юрист, как и ее муж. Но вместо работы в престижной юридической фирме она работает администратором в студии йоги. Как так получилось? Явно не предел амбиций для студентки юридического факультета? Может, что-то случилось? Что-то, что поставило на карьере юриста крест?
По коже бегут мурашки, я поеживаюсь.