Бехтеренко узнал голос Барабашкина.
— Я должен получить распоряжение Воливача, — не стушевался Бехтеренко. — Это режимный объект.
— Опоздал, милейший, снисходительно ответил Барабашкин. — Его еще вчера уволили. Не артачься там. Хочешь. ОМОН подошлю?
— Позвольте все же получить указание от моего непосредственного начальника? — держался Бехтеренко.
— Давай-давай, — милостиво разрешил Барабашкин и дал отбой.
Бехтеренко достал свой мобильник.
— Святослав, — ответил ему Воливач, — прости старика, но это правда. Пропусти этих сучьих выродков, куда они хотят. Не связывайся. Эти вонючие пидары страну с молотка продали, а ты пытаешься лабораторию спасти. Пусть подавятся.
И опять отбой. Усилием воли Бехтеренко сдержался, но сто глаза заставили Мастачного-старшего придержать язык.
— Пропустите, — сказал Бехтеренко охранникам.
И просторном лифте спустились на второй этаж. Бесшумно раздвинулись створки, и первым двинул вперед свое тело Мастачный-младший. Бехтеренко замыкал группу.
Куда тут? — оглянулся на него Мастачный-старший.
Абсолютно голый коридор со стальными стенами без единой двери упирался в глухой тупик метрах в пятидесяти. Матовый свет струился с потолка.
— Пусть идет впереди, — распорядился Мастачный-младший. — Идите, служивый, что вы плететесь сзади?
— Большие лица, большие тела, — не лез за ответом в карма. Бехтеренко. — Куда уж сермяжным полковникам.
Три противоречивых хохла вместе очень ядовитая смесь. Тут разом лаже три еврея увянут.
Бехтеренко выдвинулся вперед и, пройдя несколько шагов, остановился у кнопочного пульта, вмонтированного в стальную стену. Набрал известный ему шифр, стена раздвинулась на ширину прохода. Мастачный-старший вывернулся из-за плеча Бехтеренко, намереваясь возглавить процессию.
— Что за шутки! — Он чуть не врезался в прозрачное препятствие. За стальной дверью оказалось стекло.
— Бронированное, — уточнил Бехтеренко и сказал в микрофон на пульте: — Гриша, принимай гостей.
— В следующий раз, — ответил голос из динамика над головами, а через прозрачную стену было видно, как он что-то активно считывал с монитора, будто не существовало никаких визитеров. Без Судских вход категорически запрещен.
— Здесь генерал-майор Мастачный! — рявкнул в микрофон папаша Альбертино, посчитав, что пора брать власть в свои руки, спектакль ему не нужен.