– Охренеть… Надолго?

Папа вытер руки тряпкой и опёрся рукой на фару машины. Когда папа был чем-то недоволен, он всегда сдвигал брови домиком и сужал глаза. Сейчас были только брови, и это неплохой знак. Я мило улыбнулась на возглас и наигранно потупила глазки.

– На месяц. Но клятвенно обещаю вести себя хорошо и звонить тебе каждый день!

– Сонь, я не сомневаюсь, что так и будет, но… Месяц! Чёрт, мы на такое долгое время никогда ещё не разлучались, – папа устало сел на стул, а в его глазах уже читалась тоска.

– Пап, это же не год. Мне очень надо, правда. Там такие перспективы, такие возможности!

– Я понимаю, но всё же…

И как же мне в этот момент захотелось папу обнять. Он словно постарел на десять лет, а у меня сердце сжалось. И я даже попыталась, но отец остановил, знаком показывая на свою грязную одежду.

– Пора отпускать мою крошку Соню в взрослую жизнь. Но как же это сложно.

– Пап, у тебя есть ещё одна крошка Ниночка. Меня не будет всего лишь месяц.

Папа приосанился, улыбнулся и махнул рукой: будь по-твоему. От радости чуть не запрыгала на месте, но папа осадил следующим вопросом:

– А теперь честно, что у вас с Тарасом?

– Ты опять за старое? Ничего, бесит меня жутко, но… Не важно, я всё равно уезжаю.

– Партизанка. А вот я вижу между вами совсем другое. Но ты уезжаешь. Ему хоть скажешь?

Я лишь пожала плечами и быстро перевела тему. Ведь говорить Тарасу я ничего не собиралась. Я убегала под прекрасным предлогом.

***

Удивил меня Тарас своим показушным появлением? И да, и нет. Не могу объяснить, но каким-то шестым чувством знала, что он скоро ко мне заявится. И каждый день ожидала увидеть знакомый зелёный байк и любимую фигуру на нём у своего подъезда. Тарас так просто не сдаётся. Да я бы сама не сдалась, если бы была на его месте. Но я не он. И во многом мы разные.

Тихое местечко Тараса оказалось семейной пиццерией. И как бы я ни старалась контролировать свой голод, но половина большой пиццы и молочный коктейль были мои. На удивление наш ланч прошёл мирно. Я засунула поглубже свой сарказм и просто наслаждалась его обществом, зная, что скоро уеду и буду точно скучать. А такой, как он, вряд ли будет долго горевать и ждать «занозу» целый месяц. От этой мысли грусть волной накатывала на сознание, и мне приходилось насильно улыбаться, лишь бы он не догадался.

– Хочу тебя украсть на выходные.

Я не разрешила Тарасу проводить меня до квартиры. Мы стояли чуть в стороне у подъезда, рядом с открытым окном Анастасии Фёдоровны, активистки нашего дома, бабушки «я всё про всех знаю и, кому надо, доложу».

– Не получится, – отвела взгляд в сторону, чтобы было легче соврать, – меня пригласили на день рождения.