– А вот на этот вопрос мне нечего ответить. Я не знаю.

Эденгрен протянул ему руку. Валландер проводил его до приемной. Эббы на месте по-прежнему не было.

– Мы останемся в Швеции до похорон, – сказал Эденгрен. – А потом… потом не знаю. Скорее всего, продадим дом в Скорбю и уедем. А о том, чтобы поехать на Бернсё, я даже думать не могу.

И ушел, не дожидаясь ответа.

Вернувшись в комнату для совещаний, Валландер застал Мартинссона беседующим с почтальоном по фамилии Берг. Валландер встал рядом, прислушиваясь к разговору, но никак не мог заставить себя сосредоточиться. Им вновь овладело беспокойство. Он вышел в коридор. Мы ждем, сказал он вслух. Мы, конечно, непрерывно и лихорадочно суетимся, звоним, листаем папки, ведем короткие многозначительные разговоры, делаем выводы. Но если все это постараться объединить одним словом, то слово это будет именно таким: мы ждем. Мы все время на шаг позади Ларстама и никак не можем его настичь.

Он услышал из коридора, что Мартинссон повесил трубку.

– И что? – спросил он, входя.

– Все сходится, – сказал Мартинссон. – Стефан Берг его сын. Сейчас он учится в университете в Кентукки.

– И куда это нас ведет?

– По-моему, никуда. Берг говорит, что на работе всегда охотно рассказывал о своей семье, так что Оке Ларстам много раз имел возможность услышать рассказы о Стефане и его парусном клубе.

Валландер уселся на свое обычное место.

– И что это все значит? Есть здесь за что зацепиться?

– Похоже, нет.

Валландер внезапно потерял самообладание. Он отшвырнул лежащие перед ним бумаги.

– Мы его упустим! – заорал он. – Где он прячется? Кто этот девятый?

Все смотрели на него, не произнося ни слова. Он сложил руки чуть не в молитвенном жесте, выскочил из комнаты и заметался по коридору – уже в который раз за этот бесконечный день. Вышел в приемную – Эббы все еще не было. Так и не нашла чистую рубашку, решил он. Поехала купить новую.

Было уже семь минут четвертого. Эта среда будет тянуться еще девять часов. Пятьсот сорок минут они будут ждать, что Оке Ларстам в любую из них выполнит свою угрозу.

Наконец, он принял решение. Ему надо посоветоваться с ближайшими сотрудниками. В комнате для совещаний, больше напоминающей сейчас военный штаб, ему никак не удавалось сосредоточиться. Он встал в дверях и подождал, пока Анн-Бритт обратит на него внимание.

– Захвати Мартинссона, – сказал он, – и приходите ко мне в кабинет. Посидим у меня.

Через три минуты они были у него. Мартинссон предусмотрительно притащил стул.