— С полсотни небольших государств, под управлением людей. Сотни городов и поселений, что пытаются жить сами по себе. Бродячие племена скайнов, пара подземных крепостей подгорного народа, сидящих в глухой обороне. Изгнанные схоры, что тоже пытаются как-то устроиться. Города основанные разумными химерами и конструктами, которых серокожие сочли бракованными. А где-то в глубине материка говорят ещё есть живые кайнарцы — коренные жители, которых почти полностью истребили новые расы. Правда их настолько давно не видели, что думаю слухи о выживших, сильно преувеличены. Как видишь — есть где развернуться. В отличии от побережья империи, где имеется организованный военный флот, зенитная империя и полно обученных магов.

Интересно. В целом всё звучит вполне логично. Только вот тогда недавняя атака на Калед, теперь выглядит ещё более странной. Конечно, если они вместе с пленными не отхватили ещё и городскую казну. Но уверен — о таком бы я услышал. Или узнал из газет.

— А политика? Внутренние дела империи или междоусобицы этого вашего Ларэда? Вы вмешиваетесь?

Капитан с некоторым изумлением качает головой.

— Обычно, люди присланные Чахиром забиваются в дальний угол и пытаются уверить самих себя, что их не выпотрошат и не продадут в рабство. Знаешь, я задам встречный вопрос — от кого ты бежишь? И…кем являешься в Норкруме? Чиновник? Военный? Может работал на канцелярию?

Ненадолго впав в ступор, усмехаюсь.

— Можешь верить, можешь не верить, но до недавнего момента я был самым обыкновенным нищим. Который теперь удирает от полиции и частных ищеек со скоростью морсара, увидевшего гарпунёров. Потому и оказался здесь, пытаясь добраться до Сванеша.

— Нищий? Хочешь, чтобы я в это поверил? Бывший бродяга, который щеголяет с оружием на поясе, в дорогой одежде и может оплатить услуги Чахира. За компанию с озабоченным механоидом и призванным в виде рыжего кота.

Мгновение раздумываю, но потом решаю, что в данном случае стоит ответить откровенностью на откровенность.

— «Ночное озеро». Думаю, ты знаешь, что это такое. Три года я пробыл там. А до шестнадцати рос в имперском доме призрения. Сам понимаешь, после такого, у человека не остаётся никаких моральных преград, мешающих резать глотки.

— А оружие? С огнестрелом тоже научился управляться в тюрьме?

Отрицательно качаю головой.

— С револьверами я и сейчас обращаюсь не очень ловко. В сиротском доме был курс военной подготовки — какой-то рицеров идиот подумал, что мы сможем стать послушным пушечным мясом. За полгода научился чистке и базовому навыку стрельбы. Дальше до людей наверху дошло, что дать нам оружие, значит получить энное количество неуправляемых солдат, которые при первой возможности поднимут на штыки офицеров и рванут вымещать злобу на окружающем мире. Поэтому, доучиться не вышло.

Когда заканчиваю говорить, Лайер какое-то время молчит.

— Это объясняет постоянную злость в твоих глазаз.

Увидев удивление на моём лице, хмыкает.

— Нельзя командовать экипажем, если не разбираешься в людях. А в тебе сразу видно внутреннего зверя. Что касается твоего вопроса — любое вмешательство во внутренние дела на любом из континентов, под строгим запретом. Это одно из непреложных правил основателей.

Занятный расклад. Пытаюсь придумать, как бы узнать, сколько добычи они получили при налёте на Калед, чтобы можно было оценить прибыльность этой затеи без вливаний извне. Но не успеваю — воздух вдруг подёргивается рябью и перед нами внезапно появляется колоссальная конструкция. У меня машинально вырывается удивлённое восклицание, а рядом довольно скалится Лайер. Думаю, он ради этого и подошёл — чтобы не пропустить мою реакцию.

Громадная платформа, висящая в пустоте. С мерцающим воздушным щитом вокруг. Через него видны многочисленные здания, среди которых выделяются башни причальной станции. Если судить по размерам, то этот «остров» ничуть не уступает небольшому городу империи. Или даже превосходит его.

В момент, когда проходим сквозь защиту, невольно дёргаюсь. Мозг понимает, что ничего страшного нас не ждёт. Иначе бы пираты не стали так спокойно лететь прямо на преграду. Но инстинкты кричат во весь голос, требуя немедленно отпрыгнуть назад и оттянуть момент контакта с переливающейся завесой.