– Помолчи! Я прошу тебя, помолчи!!!

Михалыч выскочил из машины и совершенно бессмысленно начал рыскать вдоль палисадника, оглядывая все вокруг – даже балконы своего же дома.

– Ну не улетел же он! – успокаивающе сказал майор, любовно погладив свою задрипанную «шестерку».

– Помолчи, майор! Ох, помолчи!!!

Словно ослепнув, Михалыч крутанул на месте и чуть не сбил с ног идущего мимо Звягинцева, лейтенанта, дежурившего на КПП полигона в тот самый момент, когда Аверьянов приехал на службу на «опеле» комполка.

Успешно отдежурив, Звягинцев сменился и, прибыв в городок на мотоцикле раньше всех, уже успел переодеться в тренировочный костюм и сходить к магазину за разливным пивом, которое ему, единственному офицеру в полку, удавалось брать в магазине в долг по неизвестной для мужа продавщицы причине.

В данный момент Звягинцев шел домой смотреть футбол. Обе руки у него были заняты. В одной руке была пятилитровая пластиковая фляга из-под экологически чистой воды «Святой источник», полная мутного пива, во второй руке Звягинцев нес двести пятьдесят грамм абсолютно прозрачной водки – плоский стеклянный флакончик, так называемый «спутник агитатора». По причине занятости обеих рук, он не смог остановить ослепленного горем, летящего незнамо куда Михалыча и был сбит им на пятую точку, сев на клумбу с тюльпанами.

– Куда вас черт несет, товарищ полковник?! – поднявшись и отряхиваясь, Звягинцев сделал усилие над собой, стремясь остаться в пространстве конституционного поля и в рамках литературной речи. – Я вам не лошадь: тюльпанов задницей не ем…

– «Опель»… – прохрипел Михалыч. – Ты видел?! «Опель» мой!..

– Я не видал, кто приехал на вашем «опеле»! – отбарабанил Звягинцев с утра заученную фразу.

– Приехал?!? – язвительно передразнил Михалыч. – Хотелось б узнать, кто на нем отсюда уехал!

– А разве на нем кто-то уехал? – удивился Звягинцев. – Вы ж с полигона сюда вон на Савельеве прикатили. Так значит, тачка ваша там и стоит, где и стояла. …Вы что, не поняли: вы ж на «шестерке» приехали – с зампотехом?

– Ну, на Савельеве! – согласился Михалыч.

– Что – «ну»-то? Не запрягли еще. Я не устану повторять вам: я не лошадь!

– Да хватит тебе права качать: «лошадь – не лошадь»…

– Хочу и качаю: я уже в отпуске, с завтрашнего дня!

– Машина где, спрашиваю?! – разъярился Михалыч. – Не видал?

– Да где ей быть-то?! – возмутился Звягинцев. – Где поставлена, там и стоит, – уверен! – Ему и в голову не могло прийти, что эта дубина ищет здесь, у ДОСа, свою тачку, стоящую на полигоне у КПП, у всех на виду: разуй глаза!

– Она вот тут поставлена была! Вот здесь! Три шага от детских качелей!

– Ну да! – Звягинцев рассмеялся уже почти издевательски. – «Она была поставлена вот здесь»! – передразнил он Михалыча. – А потом: вж-ж-ж-ж-ик! И у-ка-ти-и-и-ила-а-а-а…