– Сергей Альбертович, – обратился к нему крепкий мужик с волосами ежиком, затянутый в кожаную куртку, – получается, что одной мотомангруппы тут мало будет, надо сразу две посылать. А тогда не успеваем во второй сектор…

Дослушивать я не стал: вскоре все эти «неуспевания в сектор» свалятся и на меня в том числе, и тогда уж я точно все пойму, что тут происходит.

Натертый мастикой, старый, разболтанный паркет звонко стучал под каблуками, из открытых дверей кабинетов доносились голоса, было слышно через окна, как на улице прогревались моторы и чей-то истеричный голос кричал: «Опять на ночь воду не слил, а? Да я тебя под трибунал! А если заморозки? Машина встанет, тебя в телегу запрягу – и будешь за грузовик здесь работать!»

Коридор превратился в крытый переход, в котором почему-то оказалось неожиданно холодно, затем переход стал лестницей, ведущей вниз. Спустившись по ней, оказался в огромном кирпичном ангаре, в котором на смотровых ямах стояло несколько машин. Классический ведомственный гараж тех времен, когда машины гонять на ремонт в сервис принято не было, справлялись везде своими силами.

Остановив какого-то малорослого и невероятно чумазого парня, спросил у него:

– Василь Иваныча где найти смогу?

– Вон там, за «бюсингом», – махнул чумазый рукой в сторону большого грузовика, стоящего на подпорках вместо колес. – В кондейке чаи гоняет.

– Понял, спасибо.

Пошел куда сказали, обходя машины и прочие препятствия, но кондейку, тесную, с большим окном, выходящим в гараж, нашел пустой – лишь на столе на расстеленной газете стояла исходящая паром кружка чаю, а рядом с нею лежал бутерброд с колбасой. Судя по всему, обитатель кондейки куда-то вышел, может, даже по уважительной причине. Поэтому суетиться не стал, а так и решил подождать в дверях, привалившись к косяку, наблюдая за суетой во дворе, который хорошо просматривался через открытую калитку в больших воротах. Там какой-то большой самосвал, с горой груженный углем, завывая двигателем, сдавал задом. В общем, работа уже кипела.

Ждал недолго – минуты три. В калитку почти что забежал невысокий пожилой дядька, бородатый, хоть и лысый, в кожушке без рукавов, надетом поверх грубого свитера. С ходу протянул мне руку, спросив:

– Бирюков? На мотоцикл?

– Так точно.

– Тогда чего время тянуть, пошли сразу, – решительно сказал Василь Иваныч, разворачиваясь и направляясь обратно на выход.

Я потопал за ним, оказавшись во дворе, уставленном разнообразными машинами, часть из которых была на ходу, а вторая явно нуждалась в ремонте. Привлек внимание ряд машин, здорово смахивающих на «ГАЗ-51», но с эмблемой «Шевроле». У некоторых в кузове стояли зачехленные пулеметы на треногах.

– Говорят, вас от ленд-лиза снабжают?

– И трофеями тоже, «кюбели» вон стоят, – он указал рукой в дальний конец двора, где в рядок стояли три серых «кюбельвагена». – С нашими машинами проблем побольше, тут американцы во главе всего. А у нас работа знаешь какая – чиниться через сто верст некогда. А вообще, тут автопарк, – пояснил мой провожатый. – Броня – с обратной стороны, нам туда.

– Бронетехника? – удивился я. – А мотоциклы при чем? Они у вас бронированные, что ли?

– Темнота! – сказал как припечатал Василь Иванович. – Историю учить надо: мотоциклы всегда были в составе танковых частей. И подчинялись управлению бронетанковой техники. У нас по крайней мере. И в Отстойнике тоже.

– А как у нас – я без понятия, – соскочил я с темы. – Может, и не так.

По пути он заглянул в какой-то склад, откуда вышел с десятилитровой канистрой и воронкой, сразу сунув все это мне.