Начиналось все не так и страшно: я, вместе со своим псом-компаньоном, караулила парней у раздевалки. Эти поганцы пару дней назад запустили нам в душевую рогатых жаб. Ух и намучились мы с ними — они же при любом испуге плюются зловонной жижей! Ну ничего, настало время ответного подарка.

Можно было бы не утруждаться и повторить их проделку, но это придаст вкусу возмездия легкий оттенок тухлого мяса. Так что позади несколько ночей сложнейших вычислений и теперь остается только посмотреть, как однокурсники справятся с тем, что у их штанов и трусов теперь есть собственное мнение! И громкие писклявые голоса, что немаловажно.

Пока что никто из однокурсников не решился выйти, хотя…

— Тебя побьют, — философски выдохнул Гамильтон и зевнул во всю свою клыкастую пасть, — мне-то слышно о чем говорят штаны. Нормальному мужчине такое не понравится.

Заинтересовавшись, я начала выплетать заклятье-подслушку и вот тут-то мы и были пойманы нашей прекрасной миледи проректором. Что нас с Гамильтоном сильно удивило — прежде мы на горячем не попадались. Подозревали нас во многом, но меня, с малолетства, всем премудростям обучал папенька — барон, чьи владения находились в Приграничье. Да и Гамильтон, уж на что он кажется длинноухим увальнем, а тоже горазд напакостить ближнему.

Так вот, миледи проректор, пусть будет она благословенна во веки веков, сопроводила нас до милорда ректора, где и огорошила:

— Как вы знаете, леди Фоули-Штоттен, Крылатый Совет объявил начало свадебного отбора для нашего Правителя.

— Да-а, — медленно протянула я, — его еще полгода назад объявили. Дело-то не быстрое, невест надо с умом подобрать. Только я-то тут причем?

Жилы захолодило неприятное предчувствие. В числе императорских невест я оказаться никак не могу — дочь окраинного барона с сильным, но довольно капризным даром. Да еще и привязка к псу-компаньону прошла не самым, кхм, одобряемым способом. Я б даже сказала, что мы с Гамильтоном связаны преступной нитью! И даже если отбросить все это, то диплом-то я где возьму? Я вообще-то пятикурсница, а к отбору допускают выпускниц Артефакторной Академии, Пансиона Благородных Девиц или Столичного Института Божественных Сестер.

— Свадебный отбор, — вступил милорд ректор, — это очень тяжелое испытание для молодых девушек. Соревноваться за внимание Правителя…

— Я бы сказала, что соревнуются они за одобрение Совета Крылатых, — фыркнула я и тут же прихлопнула рот ладонью и невнятно извинилась.

Кончик языка неприятно пощипывало, а миледи проректор демонстративно стряхнула с пальцев остаточные искры магии.

— Не важно, — ректор отмахнулся от моих слов. — Важно лишь то, что девушки испытывают серьезный психологический дискомфорт.

— Если вы хотите сделать меня чьей-то наперсницей, то я не против, — сказала я, когда пауза затянулась, — но стоит ли?

Марижан, моя соседка по комнате, оборотень-лисица, как-то попросила у меня совет… Ну, теперь мы не общаемся. Увы, чувство юмора у меня порой сильнее чувства жалости. Или инстинкта самосохранения.

— На конкурс красавиц требуется чудовище, — припечатала вдруг миледи проректор, — и этим чудовищем будете вы!

Вот так мы с Гамильтоном и оказались на книжном шкафу.

А миледи проректор и милорд ректор, переглянулись и в унисон вздохнули.

— Нам точно больше некого послать? — уныло уточнила миледи.

— Тайана Лоттари-Штрайн всего на четвертом курсе, — ректор покачал головой, а после посмотрел на меня, — леди Фоули-Штоттен, спускайтесь. Никто не будет вас уродовать.