Как Бермудо II Перес и обещал, спустя четыре дня после нашего с ним разговора войска леонцев из числа находящихся близ столицы были готовы выступить на Сальданию. Боевой дух не то чтобы сильно радовал, но и до уровня плинтуса не снижался. Так, серединка на половинку. Не привыкли испанские кабальерос к таким целям похода, которые были объявлены во всеуслышанье, ой не привыкли. Плевать! Или сами втиснут это в свои головы, или мы в них это вобьём, словно гвоздь в дубовое бревно – медленно, со скрипом и руганью, но результативно.

Две тысячи наших и тысяча пруссов оставались в Леоне под предводительством Оттара. Зачем? Чтобы местные кабальерос были под надёжным присмотром и за ради отражения любого возможного бунта со стороны готовых целовать мавританские сапоги и задницы. Оставшиеся же двенадцать плюс шесть с небольшим тысяч леонцев под предводительством самого Бермудо начали марш на Сальданию. Почему всего шесть с небольшим, учитывая сказанные королём же слова о возможности выставить лишь немногим менее двадцати? Кое-кто оставался в Леоне. Другие должны были составить действительно крепкие гарнизоны в Браге и Сантьяго-де-Компостеле. Остальные же просто не успевали подойти в назначенные сроки, по действительно веским либо надуманным причинам. Политика, млин, она штука замысловатая.

От Леона до Сальдании вроде и недалеко, немногим более ста километров, а быстро всё равно не преодолеть. Всему войску не преодолеть, в отличие от леонской лёгкой кавалерии и наших хирдов, обученных передвигаться действительно на большие расстояния. Вот и разделилось войско на две части, одна из которых поспешала вперёд, стремясь обложить собственно главную твердыню графства, чтоб главная цель, шавка аль-Мансура и пока ещё граф Сальдании Гарсия Гомес никуда не улизнул. Дело на самом то деле не шибко сложное – очень сильно сомневаюсь, что Гомес вообще был в состоянии предположить такой ход с нашей стороны. Тут, в этих землях и этом времени, было принято воевать несколько по другому. А вот когда под стенами Сальдании появятся варяжские хирды, вооружённые до зубов, перекрывающие выходы из крепости, да к тому же при поддержке некоторого числа кавалерии… вот тогда Гарсия Гомес, если обладает высоким уровнем интуиции, начнёт чувствовать себя весьма печально. Если же нет… нам оно и лучше. Пускай думает, что это всего лишь очередные вялые попытки короля Леона «вразумить непокорного вассала» недопустимо мягкими методами.

Зато вторая часть особо спешить просто не могла. Обременённая орудиями, метателями «греческого огня», боеприпасами и просто повозками, из которых при необходимости быстро собирались мобильные крепости, они же «гуляй-города». Та самая тактика, не раз показавшая себя с лучшей стороны во время боёв с печенегами, она вряд ли окажется менее пригодной в случае мавров. Что те, что другие основной упор делают на конницу, а варяги и так то хорошо умели с ней бороться, сейчас же и вовсе вывели это умение на новый, куда более высокий уровень.

И при этой самой второй, более медленной части находились и мы – практически всё командование сборной солянки в лице моем, Бермудо IIЛеонского, Магнуса, Самарро и прочих. Полезный нюанс, поскольку представлялась возможность изучить союзника в походно-боевых условиях, а через пару деньков придёт время и просто боевых, стоит лишь нам добраться до стен Сальданьи. И вот тогда сперва заговорят орудия, предназначенные для выноса ворот, а может и обрушения части крепостной стены, потом же настанет время штурма. В то, что Гарсия Гомес и вся его шайка-лейка поднимут лапки вверх и сдадутся на нашу милость, я как-то не рассчитывал. Особенно учитывая факт, что никого из видных мавританских пособников оставлять в живых в принципе было нельзя. Требовался урок – жестокий, кровавый, показательный, дабы пример Гарсии Гомеса вызывал ощущение животного страха у прочих испанских графов, едва подумавших о возможности каких-либо переговоров с маврами и тем паче возможности признать себя их данниками.

Мне необходимость подобных действий была очевидна, Магнусу и сестричкам тоже…, зато с нашими леонскими союзниками дело обстояло куда как сложнее. Имелась лишь одна весомая персона, которую следовало окучивать по полной программе, чтобы его и так довольно жёсткие взгляды на ведущуюся войну зашли ещё дальше, аккурат за незримую, но очень важную черту.

- Видите ли, сеньор Хуан, сейчас в Леоне, да и в Наварре с Кастилией, откровенно то говоря, сложилась очень печальная ситуация, - говорил я, едучи рядом с Самарро, сопровождаемый неслабым числом охраны. – Мне сложно понять причины, из-за которых графы и даже короли ради победы в междоусобных распрях готовы были – да и сейчас многие готовы – пользоваться сперва услугами абсолютно чуждых всем нормальным людям мавров, а потом и ползать перед ними на коленях за ради получения помощи. Может поясните?