— Хорошо, показывай.

Достал из кобуры игольник и разрядил его.

— Смотри, отводишь вот этот тумблер назад и вставляешь обойму. Точно так же её менять. Поняла?

— Да.

— Теперь снимаешь с предохранителя, прицеливаешься вот так и стреляешь. Поняла?

— Да.

Достал обойму и отдал ей игольник.

— Держи, попробуй прицелиться и выстрелить.

Она схватывала на лету.

— Теперь заряди.

Она выполнила.

— Ну вот, выстрелить, если понадобится, сможешь.

— Наверно, смогу. Не боишься, что я тебя пристрелю?

— А есть желание?

— Нет, просто я не знаю, кому верить.

— Привыкай, на таких станциях никому нельзя верить, и ты должна всегда быть готова дать отпор.

— Я очень на тебя надеюсь.

— Иди к детям, успокой их и сама успокойся.

— Хорошо.

Она вернула мне игольник и ушла. Наломала дров, а теперь не знает, что делать. Сам тоже стал собираться: надел скафандр, пристегнул к нему бластер. Угольник убрал в сумку. Хорошо, что теперь рюкзак почти пустой — переложил в него остатки консервов. Они, конечно, были вкусными, но тяжёлыми, и таскать их я устал, лучше сухие пайки — они легкие и много места не занимают. Думал, что мы встанем на стоянке, но корабль залетел в ангар на станции. Перед этим заблокировался выход из нашей секции. Открыли его через несколько минут, после того как корабль совершил посадку в ангаре. Ангар закрылся и заполнялся атмосферой. Когда открыли секцию, в общем коридоре стояли два вооружённых абордажника и капитан. Перед станцией я долго думал, каким чипом мне пользоваться на станции, и выбрал чип одного из рыжих. На него и перебросил все креды с пиратского чипа. Пиратским чипом пользоваться очень опасно.