Кристина привезла часы на следующий день утром. Юля её не видела, так как с самого утра моталась по городу с одной встречи на другую. Подготовка к показу шла полным ходом. Но стоило ей вернуться в студию, каждый сотрудник счёл своим долгом рассказать ей о визите «бывшей» Артёма. Вроде бы они помирились и решили остаться друзьями. Значит, Кристина прислушалась к совету Юли.
До шоу осталось два дня, которые слились в один длительный подготовительный процесс. Ночью накануне шоу Юля вернулась домой поздно, осталось спать всего несколько часов, но она не сомкнула глаз. От усталости и нервного напряжения она никак не могла расслабиться. Ночь пролетела без сна в лёгком забытье.
На рассвете позвонил Гордеев.
Щурясь от яркого света экрана, она включила громкую связь.
— У нас проблема, — услышала она слишком спокойный голос Артёма.
— Что? — голос сел и стал чужой.
— Приезжай, — коротко бросил он в ответ и отключился.
Артём сказал слово «проблема», значит, настоящая катастрофа. Юля подскочила с постели и собралась в рекордные для себя полчаса. Вызвала такси.
Пока ехала в машине, мысленно перебирала в голове, что могло пойти не так. Девушек-моделей они наняли с запасом, декорации вчера лично проверила, всё было в порядке, техническая поддержка надёжная, отдел Сергея работал чётко. Все запланированные средства массовой информации аккредитацию прошли, гости приглашения получили, почти все ответили согласием. Ненадёжным пунктом было только музыкальное сопровождение, потому что Артём захотел «живой звук» и пригласил друзей-рокеров. Если они по каким-то причинам не смогут приехать, это будет неприятно, но точно не проблема. Есть запись, под которую проходили все репетиции.
Что же случилось?
Воду вчера привезли. Памятные подарки для гостей доставят в павильон утром. Что ещё?
Стилисты, визажисты, помощники, осветители, звук…
Модные показы уже давно превратились в шоу. Угнаться за Карлом Лагерфельдом практически невозможно. Чего стоит его показ на Китайской стене, где восемьдесят восемь моделей дефилировали по самому длинному в истории моды подиуму! В Берлине показ коллекций молодых дизайнеров ежегодно проводится в движущемся поезде метро. Показы были в пустыне, на айсберге, на верфи, вокзале, у бассейна и в аэропорту. Удивить искушённую публику с каждым годом становится всё сложнее.
Однако Артёму Гордееву это удаётся. Каждый год вот уже восемь лет его шоу становятся главным светским мероприятием. Он радует и приводит в восторг своих поклонников и вызывает ненависть у завистников. Многие хотели бы такого же абсолютного признания таланта и финансового успеха, которые были у Гордеева. Но мало кому удавалось до него допрыгнуть. А если нельзя превзойти, надо свергнуть. Юля, как новый директор студии Гордеева, не понаслышке знала, сколько людей желает фиаско Мастеру. Первым в списке стоял дом моды «Dolce», главный конкурент Артёма, который больше других желал видеть падение империи Гордеева. Юля была готова к любым неожиданностям, для всех ключевых позиций у неё был план Б. Поэтому совершенно непонятно, о какой проблеме говорил Артём.
В этом году шоу Гордеева по размаху должно было затмить все похожие мероприятия. В Подмосковье в павильоне соорудили декорации зимнего леса. Заснеженные деревья на подиуме и за креслами гостей, подиум, как заледенелая река, замок с элементами готики, словно ледяной дворец, из ворот которого будут выходить модели, искусственный снег, идущий во время всего показа, обитые белоснежным мехом кресла для гостей. Вокруг зеркала, многогранный блеск кристаллов и тонкое белое кружево снежинок. Декораторы, осветители и техники постарались на славу. Все декорации делались по эскизам Артёма. Получилось таинственно, но немного зловеще. Такая холодная завораживающая красота.
Когда Юля вошла в павильон, то сразу увидела Гордеева. Он сидел у подножия замка, уронив голову на руки. Она подошла и села рядом.
— Я приехала.
— Электричества нет, — устало произнёс Артём и поднял голову.
— Что? — переспросила она. Как такое может быть, если все разрешения они оформили ещё летом? Вчера электричество было.
— Нет и не будет, — повторил он. Глаза у него были красные и припухшие от бессонной ночи.