Впрочем, выплевывать их он не стал. Проглотил. Тяжело дыша, вытер пот со лба.
– Щьер, – выдохнул хрипло. – Щьер – убийца. Скажи это им, если я… Нет, подожди…
Закашлялся, а когда убрал ладонь, рот тоже был в крови.
– Не разговаривайте, – приказала я. – У вас легкое повреждено.
– Все равно умру, – болезненно поморщился раненый и вновь схватился за мою руку, торопливо говоря: – Щьер не должен стать старостой вместо меня. Он недостоин. Меня подставил. Смерти моей хотел. Скажи им.
– Хорошо, – пообещала, пусть даже совершенно не понимала, как я это сделаю. – Но лучше вы все же помолчите, поберегите силы, и тогда сами все расскажете. Можно же кого-нибудь позвать? – принялась лихорадочно соображать, как бы привлечь к дому внимание толпы, а самой в суматохе спрятаться понадежнее.
– Нет, нет, – почему-то заволновался старик. – Им нельзя! Нельзя, чтобы узнали… И пропасть не должно. Скрыть надо. Спрятать.
– Что скрыть? Нож? Так говорить им про Щьера или нет? – я затрясла головой, чувствуя, что окончательно запуталась.
– Быстрее, – не обращая внимания не мои вопросы, продолжал гнуть свою линию раненый. – Там, наверху, стол. В нем… коробка. Нижний ящик. Вот ключ. Принеси. Быстрее.
Сунув мне в руку короткую палочку, которую сдернул с цепочки на шее, рарк закрыл глаза и откинулся затылком на стол.
Я медлить не стала. Стрелой взлетела по ступеням. Лихорадочно сунула ключ в паз, услышав щелчок, рванула на себя ящик, в котором действительно стояла одинокая коробка из серого плотного материала. И обратно спустилась быстро, опасаясь, что не успею.
Губы старика стали совсем бледными, руки холодными. Однако едва я его коснулась, как глаза тут же распахнулись.
Активировав код на крышке, он вытащил крошечный непрозрачный пузырек с непропорционально большой и толстой завинчивающейся крышкой.
– Открой, – приказал, потому что отвинтить ее ему сил не хватило. – Каплю на запястье… изнутри… вотри в кожу. Да, так… – кивнул, когда я хоть и нерешительно, но послушно растерла белую вязкую жидкость. – Остальное спрячь. Надежно спрячь. Отдашь только дагону Дьеру Шайхоту. Никому больше! Поняла? Повтори!
– Отдать дагону Дьеру Шайхоту. – Я замялась. – Только я тут… видите ли… не местная, в общем.
– Не важно, – хрипло засмеялся старик, и в уголках его рта снова появилась кровь. – Я понял, не дурак. Коробку на полку поставь. Не догадаются. Ящик ты закрыла? Закрой. Стой, дура! Там… – Он задохнулся, я же послушно замерла, вцепившись в перила. – Там сундук, слева. Платье. Внучка у меня была… Сгинула. Возьми.
Носить чужую одежду я не привыкла, однако понимала: оставаться в своей точно не вариант. Да и сундук обнаружился быстро – я его еще раньше заприметила, только заглядывать внутрь не стала.
Теперь же с понятным смятением вытащила светло-бежевое платье. Свободное, расклешенное от груди, с высоким воротничком-стойкой и длинными свободными рукавами. Под ним лежало еще одно, темно-коричневое. А затем вообще черное-пречерное. Нижнего белья не нашла, зато на самом дне обнаружилась пара не то плотных тапочек, не то мягких туфель и широкий пояс с сумочками-кармашками.
Последнее было бы очень удобным, чтобы вещи сложить. Вот только правильным ли будет брать что-то с собой? Я, конечно, не шпионка, но прекрасно осознаю, чем рискую. Моя земная одежда, коммуникатор, заколка для волос, секретная бутылочка… Это ж настоящий компромат! А у меня даже времени нет, чтобы подумать как следует, куда же их спрятать.
Лихорадочно осмотрелась. Пол… Стены… Мебель… Тут все на виду! Подняла голову и…