Бишоп, Рейносо и еще несколько человек дежурили на баррикадах и блокпостах. В шестнадцать лет Квинн не мог участвовать. Пока.

— Мы готовы. Уже загрузили бабушкино домашнее яблочное пюре, персики из банки и томатный соус в «Оранж Джулиус» сегодня утром.

Квинн пыталась вызвать внутреннее волнение, но не могла. В эти дни она, казалось, вообще ничего не чувствовала.

Кроме злости. Гнев никогда не иссякал.

Когда одежда подсохла, Квинн отбила ее ручкой метлы, а затем несколько раз потрясла каждую вещь, чтобы та полностью высохла, прежде чем сложить ее. Ткань не становилась мягкой как после сушки в сушильной машине, но это помогло справиться с жесткостью. Бабушка, как всегда, оказалась права.

Через несколько минут Ханна посмотрела на нее, ее брови озабоченно сдвинулись.

— Квинн, раз уж мы одни… я хотела убедиться, что ты в порядке.

Квинн застыла.

— Все нормально. Я в порядке.

— Мы все сейчас так заняты. И никто никогда не бывает один, верно? Другие люди всегда рядом. Мы с тобой не могли пообщаться.

Глаза Квинн жгло. Она крепче ухватилась за мешалку, тянула и толкала, пока ее бицепсы не стали гореть.

— Я сильная. Мне не нужно, чтобы кто-то приглядывал за мной.

— Это не имеет ничего общего с силой. Всем нам время от времени нужна помощь.

— Помоги тому, кто в этом нуждается. Например, Майло. Это он остался без отца.

— Обязательно. Помогу. — Ханна колебалась. — Майло не единственный, кто страдает.

Квинн сосредоточилась на щебетании птиц, на хихиканье Шарлотты, на прохладном ветерке, пронизывающем ее свитер. На краю двора все деревья стояли в ряд — толстые высокие стволы, ветви, как пустые руки, тянущиеся к тому, до чего они никогда не смогут дотянуться.

— Ты пережила травму, Квинн. Из-за убийства Розамонд. Из-за того, что сделал Ноа, как он умер. Сразу после того, как это случилось, все сосредоточились на коме Майло. Но мы не забыли о тебе. Клянусь. Я не забыла о тебе.

— Ты встала на защиту Майло. Уберегла его и помогла ему справиться со всеми ужасными вещами, которые произошли. Но кто помогает тебе?

Квинн опустила взгляд на ведро, ее желудок совершал нервные сальто. Она чувствовала на себе обеспокоенный взгляд Ханны, так смотрит мать на своенравного ребенка, который, по ее мнению, может сбежать.

Тоска уколола ее. Квинн изо всех сил старалась не обращать на нее внимания, но безуспешно.