Ее оружие покачивалось взад-вперед, ища угрозу, но не находя ее.

Усатый нацелил свой M4 на голову Рейносо. Он дрожал от ярости, но его палец не лежал на спусковом крючке. И все же.

— Скажи своим людям, чтобы отступили, или мы откроем огонь!

Пот стекал по лбу Лиама и затекал в левую бровь. Он не моргал, но оставался сосредоточенным.

Настроив прицел, он навел его на лоб цели. Следующий выстрел разнесет не асфальт.

Сохранять спокойствие. Всем нужно успокоиться, черт возьми.

— Это был предупредительный выстрел, — заявил Рейносо. — У нас нет желания драться, но и бросаться на нас не стоит.

— Тебе повезло, что я не снес твою башку! — прорычал Усач.

— Если бы выстрелил, мои снайперы уничтожили бы тебя и твоих людей еще до того, как ты запустил бы свой «Ма Дьюс». Говори, что тебе нужно и уходи.

— Фолл-Крик поступает под контроль генерала Синклера по распоряжению губернатора Даффилда. Если вы откажетесь принять нас, это будет равносильно измене. Последствия будут ужасными. Впустите нас!

Рейносо вздрогнул, но не отступил. Они стояли лицом к лицу, на расстоянии не более двадцати ярдов друг от друга. На Рейносо наставили не менее четырех винтовок. 50 калибр заряжен, готов нести смерть и разрушения.

Фолл-Крик нацелил десятки стволов на гвардейцев — некоторые они могли видеть, большинство — нет.

Напряжение затянулось, готовое вот-вот оборваться.

— Гастингс, — прошипела женщина-гвардеец.

— Я буду стрелять! — крикнул Усатый или Гастингс. Его руки тряслись. Его глаза все еще смотрели с тяжелым нервным выражением, взволнованные и раздраженные, как у человека, который реагирует на любой шорох. Все стремительно катилось в пропасть.

— Если ты выстрелишь, то выстрелят и наши снайперы, — процедил Рейносо. — Вы их не видите, но они видят вас. Вы уверены, что хотите открыть огонь по американским гражданам? Уверены, что сможете выбраться отсюда? Потому что у вас может быть и достаточно огневой мощи, чтобы одолеть нас, но гарантирую, вы трое точно не уйдете отсюда живыми.

Женщина-гвардеец сделала нерешительный шаг назад к открытой пассажирской двери «Хамви». Ее шаги были неровными, оружие дрожало.

Ни один из них не выглядел привычным к высоконапряженным, потенциально боевым ситуациям.

— Гастингс, — сказала она снова, громче. — Мы должны уходить.

Гастингс посмотрел на Рейносо. Похоже, он не ценил искусство компромисса.