Бишоп подозвал ее поближе.

— Мы давно не разговаривали.

Не раздумывая, она прошла по грязной траве и встала рядом с ним, опустив руки по бокам, ее распухшее лицо щипало от холода.

Квинн вдохнула посильнее, набираясь сил.

— Знаю, я все испортила.

— Я не буду делать вид, что твой поступок был умным, Квинн. Лиам тоже безрассуден, но он хотя бы знает, что делает. Тебе повезло, что ты осталась жива. И что Лиам тоже жив.

Она посмотрела на шарик и покатала его между пальцами. Чувство вины пронзило ее изнутри.

— Я знаю это.

— Саттер мертв. Этой нигилистической группы больше нет. То, что ты сделала, конечно, очень легкомысленно, но Бог присмотрел за тобой. Он хранил тебя в безопасности.

Она опустила голову. Квинн чувствовала себя онемевшей, опустошенной. Саттер погиб от ее руки. Она хотела убить его, но риск оказался слишком велик.

Теперь она это понимала. Она никогда больше не будет такой глупой.

Всем сердцем она желала спасать людей, а не наоборот.

— Как мне все исправить?

— Извинись перед теми, кого ты обидела. А потом двигайся дальше. У тебя впереди великие дела, Квинн. Ты боец. Это видно любому. Ты заслуживаешь шанс бороться за то, во что ты веришь.

— Я не знаю, что сказать.

— Я сомневаюсь в этом. Ты разберешься. И ты всегда можешь спросить у меня совета.

Квинн скорчила гримасу.

— Ясно. Просто чтобы ты знала, если ты не хочешь говорить со мной, ты всегда можешь поговорить с Богом.

— Держу пари, Бог меня ненавидит.

— Почему ты так думаешь?