— Женщины выходят замуж после тридцати?

— Да.

— А вы допускаете мысль, что можете выйти замуж позднее, например, в тридцать пять?

— За кого? Я же осталась одна.

— Вы поставили на себе крест?

Пономарёва многозначительно молчала.

— Что сказала ваша мама, когда узнала, что вы больше не встречаетесь с Анатолием?

— Что я повторяю её судьбу, но хорошо, что у меня ещё нет детей.

— Вы согласились с этим?

Анна молчала, слёзы из её глаз потекли сильнее.

— Самый близкий вам человек сказал, что вы повторяете его судьбу, которая была тяжёлой. Вы согласились с этим? — ещё раз задала неприятный вопрос Пятницкая.

— Да, — с горечью прошептала Пономарёва.

— Скажите мне ещё раз. Чувства одиночества и сожаления — ваши? Ваша жизнь уже заканчивается? Разве у вас не может быть счастливого будущего?

— Не может, — повторила Пономарёва безучастно. — Нет. Я не согласна. Я не хочу повторять судьбу мамы или бабушки! — вдруг очнулась и запротестовала она.

— Вы сейчас очень правильно сказали про судьбы близких. Это родовая программа. Вы готовы её завершить прямо сейчас и жить дальше без необходимости оставаться одинокой?

— А так можно?

— Кто или что вам мешает жить иначе, когда вы это осознали? Разве вы должны повторять несчастную судьбу своей матери? Или бабушки?

— Нет.

— Тогда скажите мне сами, можно ли вам жить иначе. Вы готовы разрешить себе это?

— Да! — безапелляционно заявила Анна в свойственной ей манере, окончательно перестав плакать.