А, точно. Кокарда. Красная звезда с серпом и молотом на фуражке у прапора. Какого года у него форма? Тут не настолько глухомань, чтобы за отцом фуражку донашивать. Хотя я слыхал, что в некоторых частях считается особым шиком таскать на себе атрибутику советской армии. Но всегда считал, что это так, слухи и болтовня на фоне нахлынувшей волны «раньшебылолучшизма». Может Семеныч как раз из таких? Из фанатов канувшей в небытие красной империи?
— Настя, ты посматривай там, — сказал Роман через плечо. — А то Семеныч по нашему следу мог Жучку пустить.
— Топайте, я проверю, — отозвалась Настя, и я машинально повернулся к ней и проводил взглядом, как валькирия бесшумно растворяется в темноте.
— Клим, а ты-то что встал? — Роман тряхнул меня за плечо. — Давай живее, уже недалеко.
— Так, а ну стопэ, — я отпихнул его руку. — Это какой-то розыгрыш что ли? Куда вы меня ведете, и где моя машина?
— Клим, я тебе клянусь, что все популярно объясню, — сказал Роман, направив луч фонарика снизу вверх на свое лицо. — Через примерно... Так, тихо!
Со стороны вышки раздался электрический треск, скрежет металла по металлу и негромкий хлопок. Потом далеко в стороне кто-то закричал.
— Идем-идем, пока им там не до нас! — Роман потянул меня за рукав. Я почувствовал, что начинаю закипать. И больше всего мне сейчас хотелось остановиться и заорать во всю глотку: «Да что за хренотня тут происходит?!» Ничего не понимаю. Эта парочка — какие-то диверсанты? Влезли на военный объект и устроили... а что устроили?
Тогда почему прапор прикинулся ветошью, когда Настю увидел?
«Капитан Коваль, особый отдел».
Я поддался настойчивым тормошениям Романа и поплелся за ним.
И подумал почему-то про самолет и стюардесс. Если турбулентность трясет, но стюардессы продолжают шнырять по салону и разносить напитки, то бояться нечего. Значит все штатно, никому ничего не угрожает, бери свой чай и жуй свой бутер. А напрягаться стоит только если стюардессы вдруг расселись по своим креслам и пристегнули ремни. Если взлетели уже давно, а до посадки еще далеко.
Роман и Настя были слишком спокойны, даже как-то легкомысленны. Скорее троллили этого Семеныча, а вовсе не всерьез чем-то угрожали. С такими лицами преступлений не совершают.
«Можно подумать, ты большой специалист по тому, с какими лицами совершают», — ехидно поддел я сам себя, пробираясь вслед за Романом через цеплючие кусты.
— Сюда, — Роман посторонился и посветил фонариком вперед и вниз. В этом месте под бетонным забором имелся неширокий лаз-подкоп, будто собака разрыла землю между двумя здоровенными валунами. — Давай за мной.
Роман плюхнулся на четвереньки и ловко прополз под забором. Я замер, моргая. Без фонарика стало непроглядно темно.
— Да все нормально, Клим, давай вылезай, — раздался за плечом голос Насти. Я чуть не подскочил на месте. Когда она успела опять нас нагнать? — У нас там машина.
Лаз был откровенно узковат. Я еле-еле протиснулся. Изгваздался весь, наверняка, как свинья.
— Что там? — спросил Роман у выскользнувшей из-под забора Насти.
— Сунула Жучке шмеля под хвост, пускай развлекаются, — валькирия снова забросила ружье на плечо. Они оба засмеялись, будто она сказала какую-то очень знакомую шутку.