Глава 2

Грохот сцепляющихся воедино костей будоражил, приводил в трепет. Там, где не хватало материала, эфир притягивал тела монстров и разлитую по округе кровь.

На глазах у птеродактиля отросло уничтоженное крыло, которым он и ударил по обнаглевшим порождениям Плеяды.

Кости монстров создали новый каркас для голема, когда как кровь стала подобием кожи и перепонок на крыльях.

Разбитый череп затянула алая пелена, полностью скрывая очертания грязно-желтых костей под непробиваемой оболочкой.

Только два изумрудных огонька всё также осматривали округу и выискивали новые цели.

Я же стоял на голове создания и, скрестив руки, наблюдал за ходом трансформации.

Монстр продвинутого ранга в качестве подчиненного… Что-то в этом было.

Позволив себе хмыкнуть, я взмахнул рукой и указал ладонью на уцелевшие остатки орды.

— Уничтожь, — только приказал я.

И голем, широко распахнув клюв в боевом кличе, метнулся в самую гущу существ, сея панику и смерть среди тех…

Василий Гжатский рано потерял мать. Она умерла от болезни еще когда он был совсем маленьким.

И как бы суровый, но честный отец не старался заменить ее, но мальчику остро недоставало материнской любви.

Он плохо ладил со сверстниками. Не сказать, что Василий считался белой вороной, но он не находил особого удовольствия в бесконечных гонениях на улицах, аля пряток, жмурок или еще чего.

Его, наоборот, тяготила история и наука. Он подолгу сидел ночи напролет в кабинете матери, что остался нетронут в их родовом поместье.

Так мальчик верил, что хоть как-то мог сохранить память о матери, которую он толком и не помнил, но по которой скучал до одури.