– Так, мой господин.

– Так развлекай, а не разводи тут сырость!

– Но… – девчонка явно не понимала, в чем дело. – Ты же, господин, сам только что приказал…

Сдерживая внезапно навалившийся хохот, Виталий скорбно покачал головой – ох уж эти тинейджерки. Кто о чем, а у этих один секс на уме. Какая уж тут литература, какая алгебра, разве что член на многочлен перемножить.

– Вот что, чудо. Ты стихи какие-нибудь знаешь? Ну, песни там, поэмы?

– Песни? – обрадованно переспросила девушка. – Конечно, знаю. Сколько угодно. Какую ты хочешь услышать – о богах, о богатырях, о славных битвах?

– Ни то, ни другое, ни третье, – подмигнув, молодой человек протянул Лите кружку. – На-ко вот, хлебни, чтоб все слезы высохли… Ага… Ну, как? Вкусно?

– Вкусно, мой господин, – вытерев с губ пену, девчонка наконец улыбнулась. – Только я никак не пойму – чего же ты хочешь?

– Просто поговорить, – подавил улыбку Беторикс. – По собеседникам страсть как соскучился. Скажи-ка, а ты тоже из Бибракте сюда приехала?

Лита поморгала:

– Из Бибракте? Нет. Я здешняя, и род мой издавна жил на плоскогорье, за лесом.

– Где римская дорога? – уточнил гость.

– Да, где римская. Римляне ее совсем недавно построили.

Виталий фыркнул:

– На моих, между прочим, глазах. А вот эта адифиция, вилла… тут кто раньше жил, помнишь?

– Конечно, помню, – не задумываясь, отозвалась собеседница. – Эдуй Думнокар, всадник, по прозвищу – Римлянин. Он все делал на римский манер, потому его и не очень любили, хотя эдуи вообще-то всегда были благосклонны к римлянам. Наверное, это потому, что Думнокар жил не как все, слишком уж выделялся, а люди таких не очень-то жалуют.

– Иди ты! – Виталий до глубины души изумился подобным мыслям – вот уж от кого не ожидал!

Вот вам и тинейджерка – философ!

– Куда мне пойти, господин?

– Я сказал – очень верно ты рассуждаешь.