Василиса поджала губы:
— Вот ты всегда так. Всех вокруг обвиноватишь, а сама вроде как и ни при чём. Зачиталась я, книжка вон у тебя больно интересная. Про Гарри Поттера называется. Где взяла?
— Школьники англицкие давеча потеряли. Ты смотри, не порви. Вдруг хозяин объявится. Неудобно будет порватую отдавать.
— Неудобно ей, — ворчала Василиса, споро расставляя на столе тарелки. — В ранишние-то годы рявкнула бы на школьников энтих, да и вся недолга. Только бы их здеся и видали… — она оглянулась на хозяйку. — А Степанида-то что же?.. Неужто не придёт?
— Да куды она денется! Придёт, не запылится. Валюху по дороге дождётся и припожалует… Да вот уже и они!
— Ну что, бабоньки! — говорила спустя некоторое время сухонькая, но боевая Валентина, с удовольствием оглядывая заставленный салатами, закусками и наливочками стол. — Тряхнём стариной. Мужиков сегодня не будет, получаются у нас потому чисто ведьмовы посиделки. Ох, и давно же я душой не расслаблялась! Наливай, Василиска, до краёв!
— А что это с мужчинами нашими случилось? — спросила Степанида. По её лицу видно было, что отсутствие сильной половины её несколько огорчает. — Когда это они в хорошей компании выпить отказывались?
— Заняты они, — пояснила хозяйка, раскладывая по тарелкам салат. — Тёзка мой в Канзас опять потащился, воздушный шар ему там новый смастрячили. Всё не налетается никак, волшебник липовый. Устин в лес ещё на той неделе уехал, брёвна для дуболомов заготавливает. Ну а Гурьян, сами знаете, который год уже не просыхает. Куды ему с нами за один стол. Он свою норму ещё в запрошлом веке вылакал. Да ты, Стеша, не убивайся, нам и без них весело будет.
— А молодых почему не позвала? — не унималась Степанида.
— Так они же у нас непьюшшие, — хохотнула Василиса. — На кой они нам тут такие сдалися? Один соломой шуршит, другой железками бренчит — тоска смертная. Без них сегодня обойдёмся.
— Ну что, бабоньки, по первой? — поднялась Валентина с рюмкой в руке. — Давайте за нас!
— Точно, Валюха, за нас! Сами за себя не выпьем, никто больше не выпьет!
— Ох, и хорошо пошла! Ох, и сладенько! Из чего ты, Евгения свет Григорьевна, наливочку такую забористую колдуешь?
— Тебе скажи, ты и пить не будешь. Там рецепт такой, что постороннешнему человеку лучше и не рассказывать.
— На пиявках она её настаивает, Василиса, на пиявках. А то ты не знала!
— Тьфу! Ну и гадость же, ну и гадость. Наливай по второй!
— Стеша, ты закусывай, закусывай… Салатику вот возьми.
— Нет, Женечка, я лучше огурчиком. У моих-то огурчики не растут. Одни только розы. До чего надоело — не поверишь! Чай розовый, варенье из розовый лепестков, масло розовое… Иной раз ка-ак бы сотворила чего… А потом подумаешь, подумаешь, да и промолчишь.
— Терпеливая ты больно, — сказала Василиса. — Вот они на тебе и ездют со своими розами. От тебя от самой уже розовым маслом за версту разит.
— За милю, Василиса, за милю.