– Даня, чувак, да ты своим выступлением всех порвешь на этом вечере! – уверяет Ли, а Макс смотрит на меня невозможно синими глазами и невпопад улыбается.

Потом разгорается спор о музыке – как водится, с основной темы спорщики быстро переходят на личности, но Макс ставит в нем жирную точку, подкрепив свои доводы страшной бранью.

Раньше я напивалась в одиночку даже в компаниях. Сейчас же я вовлечена в самую гущу событий, язык живет собственной жизнью, после каждой шутки мне дают «пять» и называют своим чуваком. Я качаюсь на волнах беспечной радости, хихикаю и балдею.

Ближе к полуночи, устав горланить песни, наш заблудившийся коллективный разум рождает блестящую идею побрататься. Точнее, банда в стремных шапочках решает официально посвятить в свои ряды и меня.

Пошатываясь, мы плетемся на кухню, встаем в кружок. Ли берет со стола нож, с которым мне уже пришлось сегодня иметь дело, и все протягивают в центр круга свои ладони. Через пару минут на них саднят небольшие порезы, проступают капли крови.

И вот я уже обмениваюсь рукопожатием с именинником, и Ли провозглашает:

– Теперь в тебе течет кровь самураев!

– Он хотел сказать: тувинских оленеводов, – ухмыляется Ротен, сжимая мою ладонь следующим. – Ну а теперь в тебе течет грязная кровь орков.

Ли на это возразить нечего, он скалится и громко объявляет:

– Внимание! Теперь кровосмешение!

Душа уходит в пятки. Макс кладет свою ладонь на мою и смотрит в глаза. Мы соприкасаемся ранами. Мы пьяны в хлам, но от этого происходящее воспринимается еще острее. Он охрененно красивый… я моргаю. Вскользь гляжу на его губы и снова в глаза. В них чтото неуловимо меняется. Я никогда не целовалась, но понимаю, что прямо сейчас он сделает это. Макс наклоняется ближе, его губы почти обжигают мои, но тут же отшатывается, потому что Ротен бьет его кулаком в плечо.

– Кома, ты что творишь? – спрашивает он.

– Кома, ты напился, – констатирует Ли.

Я пячусь назад, потому что все системы отказали, упираюсь лопатками в кафельную стену. Скользя по ней спиной, опускаюсь на корточки.

– Мудила, посмотри, как ты испугал девчонку! – выговаривает Максу Ротен и, обращаясь ко мне, советует: – Даня, расскажи про это своему парню, пусть он разобьет ему рожу.

– Чувак, отвали! – тихо говорит Макс. – Я и есть ее парень.

Задев Ротена плечом, он вываливается из кухни, а оставшиеся в ней личности мгновенно трезвеют.

Домой мы заявились, когда светало, и от бабушки получили страшно.

Но Макс поверг ее в шок: сразу направился к кладовке и смиренно вытащил оттуда раскладушку.