— Не ври мне. Ты бы ни за что на свете Андрюшку одного не оставила. Что случилось?
— Я слышал, ты молодость вспомнил, — усмехнулся Антон.
— А разве это плохо? — буркнул сидящий за столом Василий.
— Чего же хорошего? — Сын дернул сильными плечами. — Мать вон переживает. Зря ты, папан, в любовь поиграть решил. Поздно уже за молоденькими бегать.
— А ты мне не указывай, — разозлился Лобов, — что поздно, а что нет! Лучше о себе думай. Зачем тебе все…
— А ты в мои дела тоже не суйся. Как могу, так и живу. Насчет твоей любви лично мне до лампочки, маман жалко. Ладно бы под старость резвился так, чтоб никто не знал. А то ты ей, говорят, цветы по утрам посылаешь. — Антон рассмеялся.
— Не смей зубы скалить! — закричал отец. — Мать ему, видите ли, жалко стало. А когда в тюрьму садился, ты о нас с матерью думал? Или…
— Папаша, — засмеялся Антон. — Неужели ты думаешь, я просто так сюда приехал? Я же знаю, чем вы сейчас занимаетесь. И поверь, тебе за дела эти премию не дадут. А вот срок, — он усмехнулся, — приличный получишь. По делу вместе со всеми пойдешь. Как организатор. Так что твоя любовь сейчас совсем не нужна. Она мешает, — жестко закончил он. Лобов удивленно уставился на сына.
— Да, — кивнул Антон, — знаю я о ваших работах, поэтому и приехал. Передай Ниндзе, что Председатель не совсем доволен. Кое-что высветилось, и это может вызвать определенные осложнения.
— Ты, — пораженно прошептал Лобов, — знаешь…
— Да. Неужели ты думаешь, вы такие умные и, загребая миллионы, не будете ни с кем делиться? Хотя, наверное, зря я тебе это сказал. Твоя внезапно вспыхнувшая любовь может здорово навредить. Но Зоенька больше принимать от тебя подарков не станет. Я как сын тоже не советую пытаться встретиться с ней. Мать должна жить спокойно.
— Ты! — крикнул Василий. — Молокосос! Ты что думаешь…
— Это тебе думать нужно, — перебил его сын. — Мать знает, что ты с законом не в ладу. И если поймет, что ты вот-вот променяешь ее на эту Зоеньку, запросто может накатать телегу в ментовскую.
— Ты думаешь, она сможет предать меня? — испугался Василий.
— Покинутая ради другой, — пожал плечами Антон, — способна на все. Сейчас она с тобой и поэтому боится, что тебя возьмут. А когда ты будешь рисковать ради другой, а ей передавать пенсию, она разозлится. Ты же мудрый человек, папаша, зачем тебе эти амурные похождения? Тем более Зоенька, я навел справки, на тебя хрен забила. Отвали от нее, пока не попал в какую-нибудь неприятную историю. У нее дела с кидаловом связаны. Что-то с квартирами. Пока она не нарвалась на серьезных людей, а то ведь потом будет лазаря петь и тебя наверняка приплетет.
— Подожди, — сказал обескураженный отец, — с каким таким кидаловом? Какие квартиры?
— Продает квартиры одиноких стариков на свой страх и риск. Она уже двоих пенсионерок в дом престарелых отправила, а их хаты продала. Выбирает таких, у кого квартиры или дома более-менее. Ничем не брезгует, сучка. Сейчас в Россию наплыв беженцев большой, среди них очень денежные попадаются. Вот и покупают себе жилье за приличные бабки. А она этим пользуется.
— Ты серьезно? — недоверчиво спросил Василий.
— Вполне. Зойка работала на очень серьезного дядю по этой части. Там даже мокруха была. Кого уговорить не могли, убивали. Почти всех мусора повязали. Она и еще пара каких-то сумели увернуться. По делу вроде цепанули, но отпустили за недоказанностью. Она почему тебя на коротком поводке держит — считает, что ты довольно крутой по нынешним меркам и если где-то ее зажмут, она перед тобой ноги расставит и ты ее отмажешь. Или деньгами, или еще как. Ведь попроси она тебя помочь, ты бы не отказался.
— Нет, — честно ответил Лобов. Покачав головой, нахмурился. — Подожди. Ты что-то путаешь. Ее брат говорил, что…