Знаю, что вскрыть мой стол не составит большого труда при желании, но такого вмешательства в свою жизнь я не прощу своим родителям.

Открываю ящик, достаю шкатулку.

Долго тупо смотрю в одну точку. Ракушка в моих руках теплеет. Я поглаживаю шнурок и перед глазами мелькают картинки из прошлого. Много разных моментов, от которых в жилах кровь бурлит.

А потом откладываю в сторону сувенир, подаренный мне почти четыре года назад Егором. Достаю письмо и аккуратно разглаживаю его на столе.

«Моя Ева!

Не передать словами как я соскучился по тебе. Не слышать твоего голоса, не ощущать твоих нежных касаний, не смотреть на тебя… Это пытка.

Я ничего не забыл, зависаю на наших фотографиях и жду того часа, когда мы встретимся с тобой вновь. Даже если что-то сейчас идёт не по плану, помни, всего каких-то четыре года и впереди вся жизнь вместе.

Не отчаивайся, мы всё преодолеем.

Никаких преград. Впереди наша вечность вдвоём.

Я приеду. Обещал ведь, помнишь?

Буду у тебя двадцать шестого августа.

Ева, я люблю тебя».

Сердце сжимается от боли. Как и всегда, когда я пробегаю эти слова глазами. Но после переезда, я даже не подходила к этой шкатулке. Я думала, что Ваня перебил все мои страдания, что наступил новый этап в жизни…

Устраиваюсь на кровати прямо в уличной одежде и закрываю глаза.

Что же мне делать?

Да и нужно ли что-то менять, когда всё вроде бы было хорошо?

Я не знаю.

Теперь я вообще ничего не знаю.