И мы с ним ровесники. У нас должно быть больше общих тем для разговоров. Схожие проблемы и заботы, переживания. Мы с ним как-то сразу сдружились, это ведь что-то да значит? Он немного мрачноватый, но при этом точно добрый человек. И я ему доверяю!

А Егор… Дурочка ты, Ева, нельзя сравнивать парней! Ну зачем? Это так некрасиво.

— Ева, — напоминает о своём присутствии Егор.

Открываю глаза и упираюсь в его жадный взгляд. Скользит по моему лицу, останавливается на губах. Берёт меня за запястья и укладывает себе на шею. Мои пальцы касаются горячей кожи, и я перестаю дышать.

Егор обхватывает меня за талию и начинает медленно раскачиваться вместе со мной на одном месте.

Забываю обо всём на свете.

Кажется, будто даже шум кругом становится на несколько децибелов ниже. Словно уже не громыхает, а просто струится отдалённая музыка на заднем фоне. А мы снова в центре площадки среди подростков.

— Помнишь, как твоя вожатая Марина мешала парочкам прятаться за сценой? Прямо бесили её эти обнимашки.

— Да, — выдыхаю я.

Мои подушечки пальцев напрягаются на его шее.

Многие сбегали за сцену, чтобы там целоваться, спрятавшись ото всех. Но мы туда не ходили. Потому что Егор не хотел, чтобы про меня какие-то слухи расползались по лагерю.

И только один раз мы нарушили все правила. В ту ночь. Когда сбежали накануне отъезда из лагеря. И ещё тогда мы целовались. Впервые. Так, что у меня всё внутри взрывалось от восторга и счастья.

— И помнишь наш побег?

Тёмно-карие глаза Егора сужаются. Голос требовательный. Он что проверяет не потеряла ли я память? Ну к чему бередить прошлое, когда уже прошло столько времени!

— Помню, — отвечаю сухо и поворачиваю голову в сторону вип-столиков.

Мои глаза быстро находят глаза Вани. Он и в самом деле смотрит прямо на меня. Карина что-то ему говорит, перегнувшись через стол. Мне становится не по себе. Мы так интимно танцуем тут с Егором, совершенно не попадая в такт. Мои руки на его шее, его ладони на моей талии. Мы движемся в своём неспешном темпе, будто в зале играет медляк.

Это неправильно так зависать от прикосновений парня, который не является моим. Самое разумное, это вернуться назад за столик и не продолжать этот бессмысленный разговор.

— Егор, хватит напоминать о том, что уже давно прошло, — возвращаюсь взглядом к парню, в чьих объятиях сейчас нахожусь.

— Ты написала, что будешь любить всегда, помнишь?

Я вспыхиваю пуще прежнего. Никак не успокоиться. Неужели он запомнил моё письмо? Я закусываю губу, хмурюсь, напрягаюсь.