— Я не хочу уезжать.

— Куда ты не хочешь уезжать?

— В Калифорнию. Мама собирает вещи. Мы уезжаем завтра утром. Мне не нравится долго сидеть в машине. Я не хочу ехать. Я зашел попрощаться.

Калифорния? Марта удивилась. Что происходит?

— Уолли, ты уверен, что твоя мама сказала «Калифорния»?

— Да, Калифорния, я уверен. — Уолли переступил с ноги на ногу, потом состроил гримасу. — Я хочу попрощаться с Молли тоже. Я не буду ее беспокоить, но не хочу уезжать, не попрощавшись. Как вы думаете, ничего, если я попрощаюсь с Молли?

— Не вижу в этом ничего плохого.

— Я пойду к ней сегодня вечером, — пробормотал Уолли.

— Что ты сказал, дорогой?

— Я должен идти. Мама не хочет, чтобы я пропускал собрание.

— Хорошая мысль. Тебе же всегда нравились эти собрания, Уолли. Послушай, это не мама тебя зовет?

Марта открыла дверь. Эдна стояла на ступенях своего дома, уже в пальто, и оглядывалась в поисках сына.

— Уолли здесь! — крикнула ей Марта. — Идем, Уолли. — Любопытство заставило ее пробежать несколько шагов по лужайке без пальто. — Эдна, это правда, что вы едете в Калифорнию?

— Уолли, садись в машину, — попросила Эдна. — Ты же опаздываешь.

Сын неохотно послушался, с грохотом захлопнув за собой дверцу.

Эдна повернулась к соседке и прошептала:

— Марта, я не знаю, где мы в конце концов остановимся, в Калифорнии или в Тимбукту, но я знаю, что нам пора убираться отсюда. Каждый раз, когда я включаю телевизор, я все время слышу что-то плохое о Молли. В последний раз говорили, что в понедельник соберется совет по условно-досрочному освобождению. Прокурор требует, чтобы Молли вернулась в тюрьму. Если это произойдет, то ей придется отсидеть весь срок за убийство доктора Лэша.

Марта поежилась.

— Эдна, я знаю. Я слушала утром новости, это просто ужасно. Бедной девочке место в сумасшедшем доме, а не в тюрьме. Но ты не должна огорчаться до такой степени, чтобы все бросать и уезжать отсюда.

— Мне пора отвезти Уолли. Поговорим позже.