Оказалось, не мы одни были такими хитросделанными. Милиционеры, конечно, пытались как-то отловить безбилетников, но нас было так много, что большинство все же просачивалось на стадион. А тут уже садись куда хочешь, никаких тебе пластиковых бездушных кресел, все сидели на деревянных скамьях, рядами опоясывавших периметр вокруг зеленого поля и беговых дорожек. Уже вовсю играл духовой оркестр – еще одно воспоминание детства. Муха сел слева от меня, тут же принявшись лузгать жареные семечки. Причем шелуху он сплевывал себе прямо под ноги. Видя, что многие из соседей занимаются тем же самым, не особо утруждая себя морально-этическими терзаниями, я вздохнул и решил влиться в дружные ряды семечкоедов.

Матч закончился победой «Торпедо» с минимальным счетом. По пути домой забился с Мухой на три рубля, что чемпионом страны в этом сезоне станет киевское «Динамо». Он же ставил на «Торпедо», несмотря на то, что болеть решил за «Локомотив».

Мама сегодня осталась на дополнительное ночное дежурство, поэтому хозяйством занималась Катька. Она отварила на общей кухне кастрюлю макарон с сосисками и со словами: «Ешь, у тебя растущий организм», навалила мне большую тарелку, посыпав макароны сверху мелконарезанным зеленым луком. Причем, как и мама вчера, срезала зелень с луковиц, пораставших в небольших стеклянных баночках, наполненных водой. Сразу вспомнилась моя бабушка, она тоже выращивала лук на подоконнике, только высаживала луковицы в заполненной землей пластиковой коробке.

А ведь бабуля сейчас еще вполне хорошо себя чувствует, и обитать должна, насколько я помню, в районе станции метро «Таганская». Не так далеко, кстати, от нашего дома, который тогда стоял недалеко от станции «Добрынинская». А снесли его в 73-м, мне тогда как раз двадцатник стукнуло, и расселили в новую многоэтажку в Теплом Стане, где тогда как раз началась массовая застройка. Родители говорили, что уже лучше бы так и жили в своей коммуналке, зато практически в центре Москвы. Мне же по молодости тогда сразу понравилась новая квартира, тем более что на одной с нами лестничной клетке жила симпатичная первокурсница медицинского училища Марина Хлебородова… Но это уже, как говорится, совсем другая история.

На следующее утро меня никто не будил. Я проснулся, судя по будильнику, без десяти девять утра, подумал, не сделать ли зарядку, решил, что ну ее, еще успеется, и выглянул в большую комнату. Мама, похоже, только недавно вернулась с ночного дежурства, спала, натянув на себя одеяло. Катюха уже проснулась, лежала в кровати снова с книгой в руках, только теперь это была беллетристика, «Всадник без головы». Прочитал даже набранное мелкими буквами имя автора – Майн Рид. Хм, а ведь у меня и зрение отличное, так-то было минус два, только очками и тем более линзами я принципиально не пользовался. Есть все-таки плюсы в молодом организме.

– За молоком я сходила, пока ты дрых, – негромко отчиталась сестра не без упрека в глазах. – Бидон вон на столе, можешь пить на завтрак с бутербродом. Или кашу тебе сварить?

– Не, не надо кашу, я так, с бутербродом. И лучше чай, наверное, а то молоко для желудка с утра слишком тяжело будет.

– Тогда шуруй на кухню, кипяти чайник, – отрезала Катька, снова уткнувшись в книгу.

Ага, чайник вот, с вечера стоит на столе. Это хорошо, а то бы пришлось искать на кухне, какой из чайников наш, народ спрашивать, объясняй им, что меня типа током шандарахнуло, и память после этого отшибло. У матери по-любому истерика случится. Оно мне надо?

На кухне было немноголюдно, видно, народ уже на работу разбежался. Только немолодой тощий мужик в грязной майке держал татуированными пальцами самокрутку, которую смолил в раскрытую форточку, периодически срываясь в захлебывающийся кашель.

– Здорово, Егор, – хрипло приветствовал он меня, обернувшись на звук набирающейся из крана в чайник воды.

– Здрасьте.

Не мешало бы добавить Иван Петрович, или Петр Иванович, но как зовут этого мужика, я, хоть убей, не знал, хотя он-то наверняка был уверен, что Егор Мальцев его прекрасно знает.

– Че-то ты стремный седня с утра, как не свой прямо, – выпустив струйку сизого дыма в форточку, констатировал сосед.

– Да… Голова что-то разболелась.

– Чифирни, и все пройдет.

Кривая ухмылка, от которой мне стало малость не по себе, разрезала нижнюю часть лица. Надо бы у Мухи поинтересоваться, что это за тип. Кстати, мы же договорились с ним в 10 утра идти на пустырь, играть в футбол против якиманских. То есть ребят с района Якиманки. За нас должны были выйти Бугор, Сява, Дюша и какой-то Пеле из соседнего дома, который, по словам Мухи, занимался в футбольной школе. Ну да, тот-то Пеле после чемпионата мира в Швеции в 58-м уже стал звездой. А у нас получается пятеро в поле и один на воротах. Выяснилось, что в раме обычно стоит Бугор, как самый длинный, а я играю в передней линии, поскольку ношусь как угорелый.

– Хотя, – с ехидной ухмылкой добавил друг, – толку от твоей беготни немного, разве что ужас на соперника наводишь.

«Ну-ну, посмотрим», – подумал я, предвкушая завтрашний поединок.

Пока позавтракал – уже половина десятого. Так, треники и кеды у меня вообще есть? Не в штанах же и ботинках играть! Поинтересовался насчет этого у выбравшейся из постели Катьки вполголоса, чтобы не разбудить мать.