— Он в это время бросил учебу. Но работал, и у него зарплата была больше, чем у меня.

— А сейчас?

— У меня больше в три раза.

— Тяжело это переносится. Если бы ты не получила повышения, то в семье было бы более или менее благополучно. Когда он знал, что его зарплата повыше, он чувствовал себя лучше. Хотя это все ерунда.

Я знал одну семью. Он — профессор филологии, а она — бизнесмен и зарабатывала намного больше него. Но он не чувствовал себя униженным — как-то себе на жизнь зарабатывал. В открытую говорил, что его этот вопрос неравенства не волнует. А ты переживала?

— Мне некогда было переживать: я работала, занималась с ребенком… Но я пришла с другой проблемой. Мы развелись, и нам надо разделить имущество. Уже прошли пять судов, но пока не решается так, как я хочу.

— А жили где?

— Жили в квартире его родителей, но она была куплена персонально для нас.

— Не для нас, а для него.

— Точнее — для бабушки. Но жили мы там.

— Вот один из проколов вашего семейного предприятия: стали жить вместе без собственного «офиса».

— И наверное, другая ошибка была в том, что когда мы были в разводе, то все-таки решили пожить вместе, надеялись, что все наладится.

— А официальный развод когда был?

— В 2009-м.

— Вы фактически семь лет официально разведены, но не довели реальный развод до конца.

— Да, это была любовная тягомотина.

— Когда ты стала больше него зарабатывать? В это время?

— Чуть раньше.

— Наверное, он этого не вынес.

— Да, меня ведь даже, как особую персону, забирали от дома на служебной машине и привозили обратно.