– Извините, – зашептала Вика, – но Котик спит. А когда он спит, его нельзя будить, – и наигранно смущённо захлопала наращёнными ресницами.
«Ну, всё понятно. Всё понятно, – размышляла Валя, кивая собеседнице. – Какой-то облезлый Котик навестил свою Кошечку и так устал, что чуть лапки не протянул».
– Поэтому вы переодевайтесь и начните с большой комнаты. Там под столиком, что между двумя креслами, надо хорошенько протереть. Котик пыль совсем не переносит.
– А…
– Мебель двигать нельзя. Она дорогая, – поучала блондинка.
– Хорошо, – произнесла Валя и зашла в ванную комнату переодеться.
На выходе её ждала Вика.
«Бдит», – ухмыльнулась про себя домработница.
– Я провожу. А вещи, вот здесь в коридоре оставьте. Никто не возьмёт.
«Было бы интересно посмотреть на того, кто позарился бы на моё добро», – еле сдержала улыбку Валентина.
– У вас неплохая фигура. Неожиданно, – произнесла блондинка. – И эти легинсы для йоги. У меня такие же. А нет, – не стесняясь пощупала ткань, – это подделка, но неплохая. Футболка не обтягивающая. Это хорошо, – она внимательно посмотрела в глаза Вале. – Мы ведь не хотим, чтобы у вас возникли проблемы?
– Не хотим, – глухо повторила домработница, отмечая про себя, что девушка совсем не простая, а только прикидывается пустоголовой «Барби».
– Вот, пока, ваш фронт работы, – сладко улыбнулась хозяйка и покинула Валю.
«Охо-хо», – только и могла посетовать та, увидев, куда ей придётся подлезть, согнувшись в три погибели.
– Ну, где наша не пропадала, – она встала на четвереньки и начала протискиваться под низкий столик, выпятив пятую точку.
Михаил довольно потянулся в постели, сбрасывая с себя тонкое одеяло.
«Хорошо», – отметил он, растягиваясь на прохладных чёрных простынях.
Он встал с кровати и ещё раз потянулся, встав на цыпочки, от удовольствия. Правой рукой почесал ягодицу.
«Кажется, вчера мы были великолепны, как всегда», – улыбнулся он своей непристойной шутке и не стесняясь своей наготы, подхватив полотенце насыщенно-серого цвета, направился в душевую кабину.
Стоя под тёплыми, ласкающими струями воды, мужчина продолжал улыбаться.