«Он не о тех «коленях»», – одёрнул внутренний голос.
«Да? Жаль…» – закатило глаза второе «я», будто, действительно, сожалело.
– Миша? – Валя пыталась поймать взгляд мужчины. – Ты тоже…
«Извращенец», – подсказывало второе «я».
– Я? – сипло переспросил Миша, не решив, что ей ответить. Что перед ним женщины вставали на колени? О, да! И довольно часто… Что ему нравилось, когда они вот так, как Эль, унижались, а не только доставляли ему удовольствие? Тоже, да. Поэтому он решил промолчать. Всё-таки «молчание золото», как никак.
Но Валентина поняла всё без слов. Она оттолкнула Мишу, который не стал её удерживать.
– Больные! – прокричала обращаясь и мужчинам. – Бизнесмены, вершители судеб! Уроды! Вот вы кто! Мужчина не должен получать удовольствие вот от этого, – ткнула пальцем в Эль. – Он должен любить её и защищать вот от таких уродов, как вы. Мне жаль вас, – вздохнула она. – Честно, жаль. Поэтому что вам надо бояться себя, защищаться от себя, а следовательно и ненавидеть себя!
Она развернулась и направилась к подъезду.
«Молодец, Валька, – восхищалось второе «я». – Так их! Уродов!»
«Между прочим один из них, это наш, Мишенька», – напомнил внутренний голос.
«Оттого что он «наш Мишенька», это не делает его порядочным человеком», – заметило второе «я».
А Миша смотрел на Валю и думал о том, что с ней он бы никогда так не поступил. Она другая. Она его. Его женщина. Которая не боится. Не прогибается. Не сдаётся.
«Моя!» – зарычало что-то внутри него и он бросился за своей добычей.
– Валя, беги! – простонал Роман, пытаясь встать с лавки, но ему не удалось это сделать, так как Эль навалилась на него, цепляясь руками и вереща:
– Не отпущу!
Валентина обернулась и ахнула, так как прямо на неё бежал Миша и лицо у него было очень недоброе. И главным было слово «очень».
Женщина испугалась и побежала в сторону подъезда.
– Жми, Валька! – ожил мужик с сигаретой. – Жми! Не давайся в руки Лысому.
«Этому болтуну не мешало бы язык укоротить!» – заметило второе «я».
«Согласен», – Миша бросил мимолётный хмурый взгляд на мужчину с сигаретой. Тот икнул, подавился дымом и, вжав голову, прошептал: