— У Евг-гении д-дар, — ответил он. — Она ум-меет разг-говорить л-людей. Он-ни рассказы-зывают ей т-то, что б-больше никому не г-говор-рят. А мне нуж-жно защититься. А я н-не м-могу нап-пасть х-хоть н-на что-то. Вы рас-скажете в ун-ниверситете?

— Я расскажу Жене, — ответил Клим. — Пусть она решает. А пока она спит, это будет на вашей совести. Вы ведь не собирались его возвращать. Правда думали, что она не проснется, и никто не узнает?

— Я ув-верен, Евг-гения с-скоро…

— Скоро, — кивнул Клим. — Очень скоро. Разумеется, она проснется.

— Клим С-с-с…

— Светозарович, — подсказал Клим. — Не надо меня утешать. Вы знаете, где Женя была позавчера и что она там делала?

— Н-нет…

Клим пролистал записи на диктофоне. Но и на нем не было ничего за позавчерашний день. Потом запустил руку в карман и вынул из него зашитый кожаный мешочек, который забрал с собой.

— Вы знаете, что это? — спросил он и протянул мешочек Семену Владимировичу.

Семен Владимирович взял мешочек в руки. Осмотрел. Прощупал.

— Нап-поминает шам-манский ам-мулет. Животное.

— Какое животное?

— Ш-шаманы в-верят в д-духов по-помощников. П-проводников. И к-крепят на свои од-дежды ам-мулеты, их сим-мволизирующие.

— А вы не верите в шаманов и духов?

— Я з-здравом-мыслящий ч-человек!

«Вот поэтому Жене и удается говорить с местными, — подумал Клим. — Она не считает их рассказы сказками. Не ставит себя выше них. Не смеется над ним».

— Кто мог дать это Жене?

— Н-не з-знаю.

— Кто может знать?

— Н-не з-знаю.