— Раит… — Сатис обняла его лицо ладонями и наклонилась, чтобы поцеловать.

— Ты самая замечательная… — его веки задрожали.

Раит испустил последний вдох и закатил наверх глаза.

— Раит? — испуганно спросила Сатис.

Он ее уже не слышал. Он больше не дышал. Лишь кровь продолжала литься из раны и рассекать своими полосками праздничный костюм.

Сатис пронзительно завопила. Нажала ладонями на грудь и начала надавливать, надеясь заставить сердце заработать, но взгляд не мог оторваться от настолько страшной раны…за дырой в груди она видела полоску плитки. Ее прошиб ледяной мороз, боль тяжелым свинцом разлилась по венам и заставила закричать еще сильней. Ей было плевать, что ее мог кто-то услышать.

Она обняла его за щеки и медленно поцеловала в лоб. Закрыла ему глаза. Тело продолжало колотиться от мучительного осознания.

Но она не простит саму себя, если не спасет мать от тирана.

— Я спасу мир. — на прощание сказала Сатис Раиту. Поднялась ватными ослабленными ногами на пол и вновь побежала по коридору. Рана на сердце щипала, бурлила, кровь, казалось, была готова вылиться из собственного горла.

Девушка пробежала несколько метров и увидела небольшой холл, где друг на друге лежали все те же знакомые солдаты, с которыми она вместе тренировалась сражаться под мирным ясным небом.

Она не ожидала, что их конец будет настолько болезненным…

Она не думала, что ее родной брат умрет на руках.

Среди мертвых солдат кое-кто привлек ее внимание. Девушка заметила погибшего в бою отца. Лицо Рональдо было полностью перепачкано кровью, а ноги разорваны по кускам, словно кто-то впился в них своими клешнями…

Девушка затряслась и чуть не выронила из рук пистолет. Ее затошнило. Брат мертв…отец мертв…Как ей бороться дальше без них? Раит верил, что она сможет, но сейчас Сатис ощутила мучительное поглощающее чувство отчаяния, впившиеся в ее дрожащее сердце свирепыми когтями. Путь впереди казался туманным и наполненными трудностями, и она хотела пережить его со своей семьей…

Но теперь у нее почти не осталось семьи…

— Сатис? — раздался тихий голос.

Сатис обернулась и заметила Астора. Парень прижимал к своему горлу пистолет.

— Астор! Что творишь?! — Сатис пробрал мороз от увиденного.

По щекам парня лились слезы. А дуло решительно коснулось кадыка.

— Астор, не делай этого! — кричала Сатис, испуганно к нему направляясь.