Книги

Мозг

22
18
20
22
24
26
28
30

— Совершенно верно, — ответил Филипс.

— Она как раз у вас за спиной, — сообщила блондинка.

Филипс обернулся. В нескольких метрах от него на каталке лежала женщина двадцати одного года, прикрытая простыней. Очевидно, сквозь туман предоперационных медикаментов она услышала свое имя, и голова ее медленно повернулась к Филипсу. Перед операцией ей наголо обрили череп и видом своим она напомнила Филипсу маленькую певчую птичку, лишенную перьев. Он дважды мельком видел ее при проведении предоперационного рентгеновского обследования и теперь был потрясен тем, насколько она сейчас изменилась. Он не представлял, как она мала и тонка. Глаза ее смотрели умоляюще, как у покинутого ребенка, и Филипсу оставалось только отвернуться, вновь обратив внимание на сестер. Одной из причин его перехода из Хирургии в Радиологию было осознание того, что он не может удержаться от сопереживания с некоторыми пациентами.

— Почему ее не взяли? — спросил он сестру, возмущенный тем, что больную оставили наедине с ее страхами.

— Маннергейм ждет специальные электроды из Гибсоновского мемориального госпиталя, — сказала блондинка. — Он хочет записать сигналы из той части мозга, которую собирается удалить.

— Ясно… — произнес Филипс, пытаясь составить план на утро.

Маннергейм имел обыкновение расстраивать все планы.

— У Маннергейма два визитера из Японии, — добавила блондинка, — и он на этой неделе устраивает большое представление. Но они должны начать буквально через пару минут. Нам просто некого было с ней послать.

— О"кей, — произнес Филипс, уже двинувшись обратно через предоперационное помещение. — Когда Маннергейму потребуются локализационные снимки, звоните прямо мне в кабинет. Это сэкономит несколько минут.

На обратном пути Мартин вспомнил, что нужно еще побриться, и направился в комнату отдыха хирургов. В 8.10 она была почти пустынна, поскольку операции, начавшиеся в 7.30, были в самом разгаре, а до следующих оставалось еще довольно много времени. Лишь один хирург разговаривал по телефону со своим биржевым маклером и рассеянно почесывался. Филипс прошел в раздевалку и покрутил цифровой замок узкого шкафчика, оставленного в его пользовании стариком Тони, который занимался хозяйством хирургического отделения.

Не успел Филипс как следует намылить лицо, как его заставил вздрогнуть сигнал аппарата персонального вызова. Он и не подозревал, как напряжены у него нервы. Мартин взял трубку висящего на стене телефона, стараясь не касаться ею крема. Вызывала Хелен Уокер, его секретарша — она сообщила, что Вильям Майклз появился и ждет его в кабинете.

Филипс взялся за бритье с новой энергией. На него вновь нахлынуло возбуждение по поводу обещанного Вильямом сюрприза. Он протер лицо одеколоном и натянул свое длинное белое пальто. Проходя через комнату отдыха, он обратил внимание, что хирург все еще разговаривает со своим брокером.

На подходе к кабинету Мартин уже почти бежал. Хелен Уокер испуганно подняла голову от машинки, когда мимо пронеслась стремительная фигура шефа. Она привстала и потянулась за кипой писем и телефонных сообщений, но передумала, когда дверь кабинета Филипса захлопнулась. Пожав плечами, она продолжила печатание.

Филипс, тяжело дыша, привалился к двери. Майклз рассеянно листал один из радиологических журналов Филипса.

— Ну? — проговорил Филипс возбужденно. На Майклзе был обычный, плохо на нем сидящий, слегка поношенный твидовый пиджак, который он купил во время учебы на третьем курсе МТИ. В свои тридцать он выглядел двадцатилетним; у него были такие светлые волосы, что рядом с ним Филипс казался шатеном. Он улыбнулся, при этом его небольшой рот выразил озорное удовлетворение, а бледно-голубые глаза заблестели.

— Что такое? — поинтересовался он и сделал вид, что вновь углубляется в журнал.

— Перестань, — ответил Филипс, — я знаю, ты просто хочешь поиграть у меня на нервах. Беда в том, что тебе это хорошо удалось.

— Не знаю, что… — начал Майклз, но продолжить не смог. Одним быстрым движением Филипс пересек комнату и вырвал у него журнал.

— Не валяй дурака, — произнес Филипс. — Ты знал, что, сказав Хелен о сюрпризе, сведешь меня с ума. Я почти готов был позвонить тебе прошлой ночью в четыре часа. Теперь жалею, что не позвонил. Думаю, ты этого заслуживаешь.

— Ах да, сюрприз, — поддразнил Майклз. — Чуть было не забыл. — Он нагнулся и стал рыться в кейсе. Через минуту он извлек небольшой сверток в темно-зеленой бумаге, перевязанный толстой желтой тесьмой.