Совсем рассвело. Мы собрали свои вещички, засунули утку в корзинку и спустились к лодке. Тут нас ждало новое испытание. Вода в реке от мороза резко упала, и лодка оказалась насуху. Это бы ещё ничего! Она влипла обледенелым килем в жидкий песок, который, когда ушла вода, замёрз и превратился в камень. Днище обледенело пальца на два и это ещё больше усугубило ситуацию. Как вырвать лодку? Ведь можно было повредить заклёпки на днище, и тогда дальнейшее наше путешествие и возвращение домой стало бы проблемой. Но Бог милостив! Нам удалось оторвать лодку от песка абсолютно без повреждений, а спихнуть на воду уже было проще.
Пока мы возились, вышло солнце и ударило лучами по всей пойме. Сразу стало веселее, хотя мороз не ослабел. Мы забрались в лодку, завели мотор и на малом ходу перескреблись, как снова выразился Юра, на другой берег, на песчаный мысок, залитый солнцем.
Через полчаса разгруженная лодка была вытащена на берег по положенным поперёк бревёшкам. Мы завалили её на борт и разложили вдоль днища костёр. Лёд постепенно отпал. Мы сварганили из чирковых селезенчиков славную варёху, заварили крепчайшего чаю, налили в эмалированные кружечки известного прозрачного напитка и поздравили друг друга с продолжением нашего охотничьего путешествия.
Юра Лызлов и Малгося. Она спрятала торчащие пёрышки.
Сильно пригревало солнце. Около края воды Малгося щелокчила свой завтрак, несмолкаемо шуршала шуга, которая заполонила всю реку. Только часам к десяти она начала редеть, а ещё через час мы отчалили.
На следующий день заморочáло, заморосил дождичек, вода в Печоре стала стремительно прибывать. Никола Вешний был солнечным, наступило не просто тепло, а настоящий распар, и, как положено по приметам, повалила с юга синьгá, нежно гулюкая и оседая на Печоре чёрными плывущими головешками.
Плавщики и чучела
Как ждёшь весной первой подвижки льда! Вот уже и берег потёк грязными глиняными ручейками, закраины образовались, первые пролётные утки на них сидят, и сама Печора стала прибывать понемногу, а лёд всё стоит. Стоит набухший, с лужицами талой воды на нём. Ночью она замерзает, но днём, под лучами солнца, вода мало-помалу делает своё дело – точит лёд, который всю зиму наращивал свою толщину.
Но вот наступает этот миг! Река словно вздыхает с облегчением, и лёд, наконец, сдвигается. Через день другой или даже сразу вслед за подвижкой начинается настоящий ледоход. На Верхней Печоре это происходит обычно в самом начале мая. В эти дни и весенняя охота открывается.
У охотников лодки уже готовы к спуску на воду, «Вихри» да «Ветерки» проверены и опробованы в бочках у крыльца, патроны снаряжены, ружья вычищены. Скоро начнётся!
Но пока лёд идёт, на реку лучше не соваться – лодку может затереть льдинами или мотор побьёшь о них. Однако день-другой, чуть поредеют льдинки и – заревели моторы. Это самые первые, нетерпеливые отправились на охоту или просто опробовать мотор да лодку, лавируя между льдинами и вспугивая сидящих на них уток.
Хороших разливов на Верхней Печоре очень мало. Немного около Курьи да поболее у Пачгино. У этого села в большую воду река разливается очень широко, и утки табунится много, но от него от нашего посёлка – километров под сто. Три часа будешь пилить вверх по реке, да бензина бачка два сожжёшь в одну сторону. Так что приходится нашим охотникам пользоваться ближними местами, а там охота одна – на плавщиков. Так называют на Печоре уток, утиные стайки, которые отдыхают на плывущих льдинах и льдинках, плавщичат, как там говорят.
Утки-плавщики прячутся за льдинами. Шилохвость.
Лёд по реке идёт сначала сплошняком, закрывая её от берега до берега всю. Потом, когда поредеет, льдины выстраиваются как бы в колонну и плывут главной струёй. Их прижимает течением то к одному берегу, то к другому. Этим и пользуются охотники. Затаится какой-нибудь в кустах на мыске около такого прижимного места и ждёт уток, которые сами на него наплывают на льдинках. Тут уж выбирай, какую надо. Да и стрельба почти в упор – не промажешь. Лодка спрятана в прибрежных кустах ниже по течению. После выстрела охотник бежит к лодке, подплывает к добыче и достаёт её. Если утки много, не один раз будет счастливый охотник бегать туда-сюда, пропотеет, но с удачливого места не скоро уйдёт.
Мест таких для всех маловато, поэтому некоторые объединяются по двое, на сменку. Один стреляет, а другой в лодке сидит, добычу подбирает. Потом они меняются местами.
Ждать уток – надо, конечно, терпение иметь, но если хорошая солнечная погода, тепло, то сидеть на одном месте – сплошное удовольствие, насмотришься и на уток, которые то и дело пролетают над тобой, и на куличков, что бегают по бережку вдоль воды. Глядишь, ондатра вылезла на коряжку и умывается, а то заяц недолинявший выскочит чуть ли не к твоим ногам на солнопёк, на первую молодую травку. Чего только не увидишь из своего скрадка!
Снег на берегах ещё не растаял, а утки уже здесь.
Один раз лось переплывал реку да прямо на мой мысок угодил. Видно у них, у лосей, в этом месте был постоянный переход. Вышел он, мокрый, на берег метрах в пяти от меня и попёр прямо на мою засидку. Я вскочил и заорал на него, а то точно смял бы он меня своими копытищами.
Есть ещё один способ охоты на уток, когда охотник сам превращается в плавщика.
Однажды я поднимался по реке на своей лодке и вдруг увидел, как навстречу мне сплывает целая куча ёлок. Что за чудо! Оказалось, что это сосед мой, завхоз, нарубил молоденьких елушек, навалил-наставил их в лодку, замаскировался так и подплывает бесшумно (мотор-то выключил!) к уткам, которые сидят вдоль берега на прибившихся в тихих местах льдинках.