– Те откровенные картинки, которые нарисовал ваш сосед. У них не было голов, но шея была прорисована хорошо.

– Да, я обратила внимание. Конечно, это неподобающее занятие на лекциях. Но этот парень действительно неплохой художник.

– Да, он уделяет большое внимание деталям. У всех его обнаженных женских фигур была одна общая деталь.

Я вытаращила глаза.

– Не может быть.

Кейн кивнул.

– Две родинки на левой стороне шеи. Он определенно рисовал вас.

– Но он никогда не видел меня обнаженной.

– У него хорошее воображение. – Глаза Кейна опустились к вырезу моей блузки. Когда он снова посмотрел мне в лицо, взгляд его был полон лукавства. – Я бы даже сказал, превосходное.

От его взгляда у меня возник странный трепет в животе, который начал спускаться вниз.

О боже, только не это.

Я попыталась сбросить наваждение, отшутившись:

– Вот поэтому я и не встречаюсь со студентами. И, разумеется, не собираюсь принимать наушники из рук этого молокососа в вязаной шапочке, не говоря уже о том, чтобы сидеть рядом с ним на лекции.

– Вот и правильно, – с улыбкой произнес Кейн. – Вам лучше общаться со взрослыми мужчинами.

Он, разумеется, прав. Вот только я начала думать, что соблюдение этого правила для меня означало общение лишь с одним конкретным мужчиной.