Падре пожал мою привязанную руку, дескать в добрый путь. Для всех наблюдателей казни так и смотрелось со стороны. Только вот он должен был передать отмычку, вставив между моих пальцев, чтобы я вскрыл замок, пока ребята занимались бы остальным. Но не передал.

Ладно, что-то могло пойти не так. Падре, наверняка, продумал и это. Он же мозг нашей команды как-никак.

Секундная стрелка на висевших настенных часах со стуком неумолимо шагала к 10 часам вечера. У меня пятнадцать секунд. И Умник опустит рубильник. Стоит поторопиться, чтобы успеть первым вмазать дону Грасси. Ладно. План Б. Я потянул ремни, надеясь освободиться.

Не получилось…

Ремни застёгнуты на совесть, их не отодрать. Я дёрнул ещё несколько раз, уже посильнее, и непонимающе посмотрел на Коппера. Но он отвернулся.

Что происходит?

Я потянулся указательным пальцем под поручень кресла. Там должно быть спрятано лезвие, чтобы я мог самостоятельно отрезать ремни в случае очередного прокола.

— Это ищешь? — шёпотом спросил стоявший рядом Падре и показал мне блеснувший кусок металла.

— Чё за херня…? — возмутился я так же тихо. — Этого не было в плане.

Тот улыбнулся. Такой странной улыбкой. Я взглянул на Большого Быка. Коппера. И всё осознал…

— Смотрите на него! — усмехнулся Большой Бык, сбросив все маски. — Кажется, до тебя дошло, друг?!

Он засмеялся. Вместе с ним Падре. Коппер виновато отводил взгляд. Умника я не видел. И если часть наблюдателей не понимали: что происходит, то дон Грасси не сдерживался в надменном смехе. Хохотал так, что щёки дрожали. Из глаз бежали слёзы:

— Твой план не удался, Змей! — прохрипел он, вытер глаза и захихикал ещё громче. — Лучший вор, говоришь?! А попался, как какой-то сосунок!

Он откинулся на спинку стула, тяжело дыша.

— Предатели. — прошептал я, не в силах в это поверить.

А может, это всё уловка? Мои ребята не могли меня предать, когда мы через столькое прошли!

— Коппер, скажи что-нибудь, — сглотнул я.

Но тот, не оборачиваясь, едва слышно ответил:

— Прости.

Я замер. Не хотелось ни дышать, ни говорить. Мои друзья. Мои братья кинули меня. И жить мне осталось несколько секунд. Новость такая внезапная, что я даже не успел её обдумать.