— В каком плане?

— Ты мне скажи.

— Давай поговорим позже. Помнишь же, что мы с Катей планировали вместе поужинать? — подставляет мне губы, которые коротко целую, но возвращаюсь к интересующей меня теме:

— Помню, все в силе, по времени успеваем. Но сначала к сути. У Яны все хорошо?

— Да, она вообще ни при чем. Леш, мы тогда точно не поужинаем спокойно.

— Рита? — делаю многозначительную паузу. Мы уже было выехали со двора, но я паркую машину у ближайшего магазина, отстегиваю ремень и поворачиваюсь к девушке, намекая, что с места не сдвинусь, пока не услышу что хочу. Смотрю в глаза внимательно, она сразу же начинает плакать. Вытирает ладонями глаза. — Да что такое? Эй, Ёжик, поделись со мной своей бедой, — стараюсь, чтобы голос звучал мягче, даже с юмором, сам-то я не вижу причин для таких переживаний. По крайней мере — пока. Хищник, блин, мой.

— Я думала рассказать тебе вечером, но не знаю как это сделать, — всхлипывает. — Почему со мной вечно что-то случается? — закрывает лицо ладонями и качает головой. — Это ужасно, просто ужасно.

— Просто скажи как есть.

И она начинает рассказывать. Честно и просто. Боится, потому что не знает, как я отреагирую. Прошлым утром после смены в «пельменной» она должна была навестить родителей — я работал, а у них как раз выходные. Бесит меня эта ее работа, запер бы дома, будь моя воля. Она ждала такси, как вдруг к центральному входу подъехал Ленёв на новой тачке. Благо хоть не один, а с Ритиным отцом. Оба встревожены, развели панику.

К слову, травля в сети Сашкиной Марго сошла на нет, я удачно съездил в Москву, решил все вопросы. С декабря не было ни одного нового поста или хэштега. Все расслабились. А тут вдруг надпись в подъезде, где живут Риткины родители. Главное, не в моем подъезде, а где родители. Первый странный звоночек.

Надпись отвратительного содержания, с угрозами скорейшей расправы. Ожешко переполошились, вызвонили главного, по их мнению, мента города, и вместе они поехали забирать и охранять Риту.

— Мы все утро обсуждали ситуацию, — торопливо рассказывает она. — Ленёв руку дает на отсечение, что кто-то из фанатиков вычислил меня и хочет отомстить.

— Я бы на его месте был осторожнее с подобными обещаниями.

— Мама плачет, отец на нервах. Леша, ты только не сомневайся во мне. Честное слово, я не звонила ему сама. И никогда бы не позвонила, не попросила помощи. Это все родители! Они меня подставили! Я сама его ненавижу всей душой. Он последний человек, к кому стоит обращаться в случае беды.

— Понял. Съезжу посмотреть, что за надпись. Я найду того, кто это сделал, Рит, и мало ему не покажется. А пока усилим меры безопасности.

— Это еще не все, — обреченно произносит она.

— Слушаю.

Мы смотрим друг другу в глаза, она делает вдох. Выглядит запуганным котенком. Да что ж такое?

— Мы полдня обсуждали ситуацию, Ленёв нагонял жути, пугал похожими случаями. Даже твоя мама приехала поддержать. Они вчетвером меня накрутили так, что я невольно запаниковала, хотела даже тебе звонить, но решила не тревожить.

— Надо было все же написать.