— А ты сомневаешься?

— Не знаю, — честно призналась я, — я очень хочу быть с ним, но разумом понимаю, что мы не пара. Я сирота, без рода, без приданого, я неровня аристократу

Ведьма громко рассмеялась.

— Тебе давно уже пара выяснить свои корни, чего ты все откладываешь? Чего боишься? А насчет профессора соф Эсгера — никто не кричит во всеуслышание, что женщина его, никто не называет случайную девушку невестой. Но самое главное, не стал бы взрослый мужчина, профессор боевой магии, гордый воин, анимаг, слоняться по лесу ночью в бурю с лопатой и сушилкой и выкапывать растения для девушки, которая ничего для него не значит, — глаза женщины стали серьезными. — А ты, Малика, понимаешь, что такой мужчина — это навсегда. Ведун, тем более наделенный магией, держит свою избранную мертвой хваткой. Если через двадцать лет ты вдруг решишь, что тебе нужен другой, он не отпустит. Подумай хорошенько, готова ли ты видеть его рядом с собой до гробовой доски.

Мне и думать было не нужно, я кивнула и прошептала:

— Хочу.

— Ну и дурная, — поддела меня учитель. — Хотя у тебя никогда семьи не было, возможно, он именно то, что тебе нужно. Хоть самооценку поднимешь, а то не ценишь себя ни на грош. Тебе в лоб сказали, что быть тебе госпожой соф Эсгер, а ты тут стоишь и сопли жуешь. Тоже мне ведьма — смотреть противно!

Слова учителя вдруг неожиданно подняли настроение. Я тихо рассмеялась и покаянно шепнула:

— Простите, что позорю ведьминский род.

— Вот, первая здравая мысль. Иди уже. Можешь паковать чемоданы, придет твой ведун, куда он денется.

— А я уже упаковала, — призналась я.

— Молодец, — учитель уважительно склонил голову на бок, — правильно, так и надо.

Из здания факультета я вышла куда более уверенная в себе.