– А будет ещё лучше, – мурлыкнул Вейнерд, и Эли вздрогнула от его голоса, неожиданно волна горячей дрожи разогнала непонятный страх и нервозность. – Поехали?
Рысь послушно кивнула. Они не стали ни с кем прощаться – вечер продолжался, – и незаметно для всех исчезли из дома, в котором Элетта прожила всю жизнь. Вещи её ещё утром перевезли в особняк близнецов. В экипаже Вейнерд немедленно обнял молодую супругу, и она после секундной заминки скинула туфельки и с ногами забралась на сиденье, прижавшись к нему. Роскошный хвост тут же накрыл её ножки, и пальцы Эли сами зарылись в тёплый мех, тихонько поглаживая. Услышав, как сбилось дыхание Вейна, девушка украдкой улыбнулась: она уже успела понять, что хвост у него крайне чувствительный. Объятия Лиса стали крепче, он шепнул немного хриплым голосом:
– Элечка, а твой хвостик такой же… чуткий?
Ладонь Вейнерда медленно провела по её спине до самой поясницы и замерла, а Рысь, засмущавшись, спрятала лицо у него на груди. Тихо засмеявшись, он приподнял её голову за подбородок и мягко поцеловал.
– Хорошо, проверю, как доберёмся до дома, – выдохнул Вейн ей в губы, и следующий поцелуй уже не отличался такой целомудренностью.
К моменту, как они переступили порог спальни Лиса, Эли окончательно избавилась от лишних эмоций, осталось только волнение и проснувшаяся страсть. Вейн исполнил своё обещание насчёт хвостика Элетты, и она очень скоро узнала, что не только эта часть тела у неё очень чувствительная, но и много других мест… И теперь она понимала, отчего Левидия так мечтательно улыбалась, когда вернулась под утро от своего тогда ещё жениха. Засыпая через несколько часов, утомлённая, но счастливая, в объятиях мужа, Эли наконец-то в полной мере осознала, что всё случившееся – не сон, не плод воображения. Она действительно замужем за Вейнердом, который её любит, и которого Элетта тоже любит. А кулон она так и не стала снимать. Зачем, когда его половинка на шее любимого, и так же мягко светится, как и у Рыси, если их близко поднести друг к другу?
В большие окна вливался солнечный цвет, ветерок шевелил тонкую тюль, а в приоткрытую стеклянную дверь виднелся внутренний дворик, в котором играли дети. Три мальчика примерно в возрасте трёх-четырёх лет и две девочки, одна на вид тех же лет, что мальчики, а вторая постарше. За весёлой вознёй детей наблюдали молодые женщины, расположившиеся вокруг стола с разнообразными закусками, большим чайником и чашками.
– Наконец-то мы собрались, – Юффи умиротворённо вздохнула и обвела подруг довольным взглядом. – Подумать только, сколько времени прошло с нашей последней встречи…
– И сколько всего случилось, – с усмешкой добавила Эона, бросив взгляд во дворик – один из мальчишек был их с Уином сыном, Дорином.
В данный момент он о чём-то увлечённо спорил с наследным принцем Димарии, размахивая руками и сверкая глазёнками. Хорошо, на садике стоял щит, глушивший магию, и детки не могли натворить ничего непоправимого.
– Нори, а ты всё так же занимаешься расследованиями с Ормаром? – поинтересовалась Леви, тоже одним глазом поглядывая за сыном.
– Ну… Он запретил, – слегка смешалась леди де Сано и её щёки окрасил лёгкий румянец.
Остальные молодые женщины в крайнем удивлении уставились на графиню, не совсем уверенные, что правильно её услышали.
– Прости… как запретил? – осторожно переспросила Элетта и сделала глоток из чашки. – И ты послушалась?
Норрэна вздохнула, покраснев ещё больше, и ответила:
– В общем, есть веская причина, – и снова замолчала.
Юффи прищурилась, глянув на подругу острым взглядом, и вдруг разулыбалась, недоверчиво покачав головой.
– Да неужели?! – тихо воскликнула она. – Ну наконец-то ты решилась! И как давно? – королева посмотрела на пока ещё плоский живот графини де Сано.
– Два месяца, – Нори улыбнулась, её ладонь легла поверх юбки, а взгляд стал мечтательным. – Решилась, да… Рада с Томом между прочим сговорились! – она возмущённо фыркнула и закатила глаза. – И… и вот, – улыбка леди Халцедон стала беспомощной и мягкой.