– Меня зовут Ре-бек-ка. Можешь повторить? Ре-бек-ка… Ну? – Дохлый номер. Этот человек, даже в мыслях не способен назвать меня моим именем. Интересно, а как она называет меня в мыслях? Наверное, чем-то малопривлекательным. Я с ожиданием смотрела в лицо молодой девушки. Да-а-а-а, мыслительный процесс, который в ней начался, трудно было не заметить. Ощущение, что она даже думает лицом.
– Ладно, Женевьева. Я тебя слушаю. – Я сдалась окончательно. Какая разница в сущности, все равно Николь вернется, и я снова буду слышать свое имя, а не окончательно опротивевшую фамилию. Мыслительный процесс на лице секретарши тут же прервался, вероятно, переход от мыслей к словам прошел безболезненно, тем более что речь была заготовлена как минимум пять минут назад. Она меня с ума сведет… Николь, давай быстрее уже, насладись всем тем, что предлагает замужняя жизнь и возвращайся…
– Звонил месье Дюпье, это представитель кампании «Юлиа», «Крисмо» обрывает телефон с утра, очень сильно просили перезвонить, месье Анри заходил дважды, велел передать Вам, чтобы Вы по приходу немедленно зашли к нему, я разобрала Вашу почту, все договора, требующие Вашего внимания, лежат под письмами с предложениями. – Она выпалила это все на одном дыхании и застыла, ожидая дальнейших приказаний или вопросов, ну или чего еще там они вечно ожидают.
– Спасибо, Женевьева. Вызови ко мне Роберта, и через тридцать минут соедини меня с представителем «Крисмо»- Я села за стол, и отпила кофе. Рабочий день начинался…
8
Представиться, улыбнуться, протянуть руку для поцелуя или чмокнуть воздух около щеки…
Это раздражает.
Это утомляет.
Это надоедает.
А еще гул. Люди говорят, все время, практически без остановки, голоса сливаются в один монотонный непрекращающийся гул, который где-то пересекается с музыкой из динамиков. Честно говоря, эта музыка призвана создавать «настроение», а почему никто не думает о том, что помимо созерцания на таких мероприятиях люди заключают контракты, знакомятся с важными для них людьми… То есть музыка не имеет особого значения… Интересно, если сейчас вырубить колонки, люди замолчат? Ну, хотя бы на миг заметят, что музыки больше нет? Мало вероятно. Это заметит лишь техник, и сразу же исправит маленький недостаток – включив все заново.
Второй день на выставке меня утомил основательно. Я не думала, что выдержу и первый, однако почему-то приехала и на второй. День плавно переходил в вечер. Я в ожидании посмотрела на часы. Неужели… Еще каких-то пол часа и музыка смолкнет, из динамиков донесутся слова прощания для посетителей и предупреждения для экспонентов. Еще пол часа и я могу поехать… А куда я могу поехать? Можно пойти в ресторан с Анри, но тогда я обречена на вечер с Кенье. Домой? В офис? В офисе хорошо… прохладно и тихо. Женевьева наверняка опять оставила окно открытым…
– Ребекка, я хотела бы кое с кем Вас познакомить. Молодой человек, уже час меня охаживает, добиваясь представления Вам. – Я машинально обернулась на голос Бенедикт, и… мне показалось, что у меня галлюцинации, или что я сплю, или… в общем передо мной стоял Пьер, или кто-то очень сильно на него похожий, и довольно нагло улыбался.
– Это месье Пьер Гибер…
– Пьер!? – Интересно, на кого я сейчас похожа? Надеюсь, глаза не выкатились из орбит. Сказать, что я удивлена – значит, ничего не сказать.
– Здравствуй Реб. – Увидев мое лицо, его улыбка стала еще шире.
– А… Вы знакомы? – Бенедикт недоуменно переводила взгляд с ошарашенной меня, на довольно улыбающегося Пьера.
– Д-да… Вроде как знакомы… – Господи, что за чушь я несу? – Конечно знакомы!
– Тогда я не понимаю. Что за цирк?
– Бене, успокойся, не цирк вовсе. – Я, наконец, справилась с удивлением и широко улыбнулась Пьеру – Просто мы с месье Гибером довольно долго не виделись, и он решил сделать мне сюрприз, вот таким очаровательным способом. Не так ли Пьер?
– Мадмуазель Рейли, приятно сознавать, что с момента нашей последней встречи, Вы не изменили своей догадливости. Реб! Как я рад тебя видеть! – Он заметно расслабился, после того как Бенедикт отошла, что бы попрощаться с кем-то из посетителей.