Помрачневший Тургулаев, пристально посмотрел на Руслана.

— Сначала поговоришь лично со мной. Расскажешь все, что знаешь.

— Сначала защитите мою семью, — решительно заявил майор.

Тургулаев, казалось, помрачнел пуще прежнего.

— Переговорим по этому поводу с тобой наедине. Всем остальным — выйти. Летов, ты останься. А вы, мужики, подежурьте снаружи.

— Все еще тебе не доверяет, — шепнул мне Вадим.

— Я ему тоже, — проговорил я, но уже полным голосом.

Тургулаев сделал вид, что не услышал. Он приблизился к Руслану, что-то тихо ему сказал. Потом обратился к Вадиму:

— Ты тоже останься. Проследи, чтобы Летов никуда не делся.

— Я не денусь, — парировал я. — Мне есть что тебе сказать по поводу всего случившегося.

Командир оперативников не ответил, только раздул ноздри своего крупного носа. Потом, заставил Руслана встать, и вместе они вышли в кухню, закрылись. Оба его подчиненных тоже покинули комнату. Выходя на лестничную клетку, закурили.

— Вот сука… И не думал я, что все так обернется, — Вадим устало сел на стул, положил голову на руки. — Мля, мы ж чуть не перестреляли друг друга. Ты прости, что так вышло, Летов. Я тут не при чем.

— От перестрелки нас буквально спасла твоя шея, — кисло улыбнулся я, занимая место на диване. — Ты тоже прости, что пришлось тебя ударить, ну и за наручники.

— Да ладно. Проехали. Что ты хочешь сказать командиру?

— Для начала, что он м#дак, — пожал я плечами.

— Я б не советовал, — покачал головой Вадим. — Хизирович — своеобразный человек. Жизнью покалеченный. С ним бывает сложно, а к работе своей он относится с какой-то маниакальной серьезностью.

— Сейчас много кто покалечен жизнью, — заметил я. — И каждый по-своему.

— Верно, — грустно покивал Вадим. — Вот Хизирыч сына потерял. Молодого. Семнадцать лет ему было. А знаешь как?

— Как?

— Погиб в перестрелке, прикинь? Хизирович с семьей в Краснодаре живет. Старшая у него уже студентка, а младший… Младший все. Шальная пуля. Шел-шел по своим делам и попал в разборки бандитов. Пацана случайно застрелили. Хизирович после этого забухал сильно. Злой стал, как собака. А потом еще сильней озлобился. Знаешь почему?