— Ничего, так там и лежит.

Мы встретились с разведчиком в небольшом, темном хуторке Северном, во дворе, заброшенной и обнесенной до гола МТС.

Когда мы с Русланом приехали, я пошел к сыщику, ждавшему у своей машины в одиночестве. Вадим очень удивился, когда услышал мою историю.

— Очень хорошо, — покивал он. — Мудро. Как рука?

— Нормально. Пуля только оцарапала. Я остановил кровь.

Вадим вздохнул.

— Ладно, Витя. Я тебя прикрою. Поговорю с командиром. Напишем в рапорте, что брали их сами, и тот, второй, сопротивлялся задержанию с оружием в руках. А этот сдался. Кстати, не боишься оставлять его в машине одного?

— Нет, — я покачал головой.

— Почему?

— Я ему верю. Он не сбежит.

— Понял. За семью боится. Ну это мы устроим. Нужно доложить обо всем Хизировичу. В Краснодаре есть наши люди. Они немедленно выдвинутся в Майкоп и заберут его семейство в безопасное место. Ты книжечку взял?

Я молча достал из внутреннего кармана легкой весенней кухни блокнот Брагина, показал Вадиму.

— Очень хорошо. Передашь его командиру.

— Только после того, как поговорю с ним.

— Да, конечно. Поехали на твоей. Черт с ней, с этой рухлядью.

Вадим стукнул свою машину по колесу.

— Только заберу из нее спецсредста, и сразу погоним. Дорогу я покажу. У нас штаб в Армавире и…

— Не время ехать в штаб, — покачал я головой.

— Что? Почему?

— У них сделка. Прямо сейчас к одному из схоронов едет машина, полная оружия.