Небольшой хуторок, в который заехал Семен, располагался в нескольких километрах от города. Это было маленькое, тихое место, населенное, как понял Минаев, в основном стариками.

Было тут буквально несколько улиц, да три-четыре десятка старых хат. По пути через хутор Вадим видел единственный открытый магазин. У проржавевшего зеленого вагончика-ларька, на лавке, бухали синие в край деды.

Тут и там, за дворами, подозрительно посматривали на Минаева старушки.

Сначала такая опустелость в сельской местности удивила Семена. Он знал, что сейчас на селе выжить гораздо проще, чем в городе. Деревенских жителей кормила земля, и даже многие молодые люди уезжали из городов, где начинались проблемы с работой. Молодежь перебиралась к родителям, поближе к их огородам, туда, где поспокойней и не нужно, хотя бы беспокоится о еде.

Однако очень быстро он понял, в чем тут дело. Хоть хутор и находился на отшибе, и, казалось бы, земли тут завались, половина из нее оказалось заброшенной, совершенно не обработанной. Кроме того, с правой стороны поселок ограждали широкие, некогда колхозные, а теперь заброшенные пруды. Их блюдца Семен видел, когда заехал на возвышенность, куда вела единственная асфальтированная дорога хутора. С лева же растянулось большое заросшее кладбище, ограждавшее поселение от трассы Армавир-Отрадная.

Семен проехал немного дальше, и, миновав большую рощу, разросшуюся по обе стороны дороги, он наткнулся на бесхозный домик.

Огражденный низким заборчиком из деревянных жердочек, он стоял на удалении. И, как ни странно, оказался довольно крепким. Это была низкая, маленькая, но кирпичная казачка с деревянной, крытой шифером, крышей.

Семен монтировкой сбил навесной замок дощатой калитки, распахнул хлипкие ворота и загнал машину в запущенный узкий дворик. Когда и дверной замок дома поддался его монтировке, Семен вошел в темную прихожую без окон.

Тут пахло сыростью, и затхлый воздух неприятно щекотал в носу. Домик был почти пуст. В прихожей стояла старая плитка, прилаженная к газовым баллонам. Во второй, проходной комнате Семен нашел старый шкаф и сервант с забытой тут иконкой. В передней же остались только сетчатая койка да ватный матрас.

Газа в баллонах не оказалось, зато электричество, как ни странно, осталось подключенным. А вот воды в дворовой колонке тоже не было. К счастью, она нашлась в колодце, который Семен увидел на заднем дворе.

Минаев разобрал укрывавший его шифер, закинул найденное тут же оцинкованное ведро на ржавой, прикованной к колодцу цепью кошке, достал себе воды. Вода имела не очень приятный, землистый привкус, однако оказалась вполне чистой. Раздевшись, по пояс, Семен умылся и остатки вылил на себя.

На свое счастье, Минаев обнаружил среди хлама, которым полнился шкаф, электроплиту и кипятильник. Последний, правда, не работал, но плитка все же грела. Семен вскипятил себе воду, сварил в своей железной кружке пресной гречки. Пообедав, заварил в ней же принцессу Нури из пакетика.

Закончив с едой, Минаев стянул ботинки и улегся на кровать. Принялся думать.

Погибший Сом рассказал ему многое о Летове, и Семен понял, что этот человек далеко не так прост, как ему показалось на первый взгляд. Директор охранной фирмы в свои двадцать четыре, Летов был храбрым парнем. Он не боялся бандитов, не пасовал перед дракой, и, по словам Сома, уже разобрался с несколькими, довольно опасными людьми. Например, Сом упомянул Михалыча. Сына одного криминального авторитета по фамилии Михайловский. Семен слышал и про папу, и про сына из той семейки. А еще знал, что последний был настоящим отморозком. Если бы Минаеву пришлось бороться с таким уродом, как Михалыч, он и сам бы подумал трижды, прежде чем начать такую борьбу. А Летов схватился с Михалычем, без сомнений. Это вызывало уважение.

— Ладно, — проговорил себе под нос Минаев. — Все равно тебя достану.