Риита молчала, а через какое-то время и вовсе надела шлем. Я чувствовал, как от нее исходит недовольство. Чем я успел ее расстроить?

На всякий случай ускорил шаг Возможно, самочка недовольна из-за отсутствия еды. А быть может, ей стало больно от постоянного незащищенного контакта наших тел?

От этой мысли резко остановился, так, что голова самочки сильно качнулась в сторону.

— Что случилось? — встрепенувшись, принялась она озираться по сторонам. — Все в порядке? Почему ты так резко остановился?

— Тебе больно?

Даже дышать перестал, ожидая ее ответа.

— Почему мне должно быть больно? — голос самочки звучал удивленно.

Значит, мое последнее предположение было неверным.

— Ты надела шлем, и я чувствую твое недовольство.

— Ты можешь чувствовать мои эмоции? — она даже защиту с головы сняла, чтобы посмотреть мне в лицо своими изумленно округлившимися глазами.

Медленно кивнул и только сейчас понял, что чувствовать эмоции других невозможно. Значит, наша парная связь уже начала крепнуть, и этого бы не случилось, если бы Риита не чувствовала ко мне притяжения.

— Обычно нет.

Еще когда был жив мой отец, он говорил о том, что парам никогда нельзя врать, что они это почувствуют, и им будет по-настоящему из-за этого больно.

— Ты моя пара, и наша связь становится крепкой, поэтому я стал чувствовать твои эмоции.

— Серьезно? — кажется, она по-настоящему обрадовалась этой информации.

Странно. Обычно реакция противоположна. Самки не очень хотят подпускать к себе так близко даже свою пару.

— Ты радуешься, почему?

Я не мог пристально изучать выражение ее лица, так как продолжил путь. Вес самочки мне не нравился, слишком маленький. Ее надо хорошо кормить.

— Почему я не должна радоваться тому, что теперь нам будет намного легче понимать друг друга? — снова скрылась она за шлемом. мне не нравилось, что она пытается от меня спрятаться, но имел ли я право высказывать ей свое недовольство? Вместо этого решил ответить на ее вопрос.

— Обычно самочки не любят, чтобы в их личное пространство вторгались посторонние.