РИТА

— Каждая из них может оказаться вашей парой, вашей равной! — мой голос, усиленный непонятной мне силой, разносился на многие километры, а десятиметровую голограмму меня не увидел бы только слепой.

— Им нужна ваша помощь, ваша сила! — толпа вокруг меня заволновалась, но подойти никто не мог, не желая испытать на себе силу Снора. — Им нужно то, чего у вас нет! То, чего вы лишились, забыв заветы высших, то, что можете вновь обрести, отринув фальшь и раскрыв свое сердце для мира, для разумных существ, для ваших равных! И помните, решения принимаете только вы. И только вам нести за них ответственность.

Я немного помолчала, собираясь с силами, а затем продолжила:

— Ваша плата. Я благодарна всем вам за то, что вы готовы поддержать своего короля в самых трудных ситуациях, вы отдали последнее, и я этого никогда не забуду! Но как бы я ни была благодарна, я не могу принять то, что вы принесли.

Очень прошу вас, заберите обратно ваши драгоценности, мне не нужна плата за своих дочерей ни от вас, ни от моего короля. Для меня достаточно его любви, заботы и понимания. И впредь, чтобы избежать подобного недопонимания, хочу сказать вам о том, что не избавлюсь ни от одного нашего ребенка и не возьму за них никакой платы. Дети — они бесценны.

Более часа я распиналась перед собравшимся народом, с каждой минутой Айджей становилось все больше и больше. Я начала с новой трактовки законов, и не многие этому были рады, особенно женщины, чьи перекошенные лица я выхватывала взглядом из толпы. И уверенна, меня бы ждал провал, если бы я не начала рассказывать свою историю — историю медленной гибели моей родной планеты.

Понятия не имею, как Снор с двумя сильнейшими это сделали, но мой рассказ дополняли голографические картины, которые разворачивались за моим изображением.

Выжженные пустыни, крохотные города, накрытые мутными куполами, издевательства над беззащитными, мучения, изменения.

— Мы забыли, что такое любовь, ведь только любя — боятся потерять, а значит, ценят.

Эта фраза заставила Айджев задуматься, а дальше я дала им стимул, рассказав о том, что женщинам требуется их помощь. Больше я ничего не могла сделать, теперь оставалось только надеяться на их благоразумие, хотя…

— Мне надо к жертвенному камню, — попросила Снора слегка охрипшим голосом и тут же оказалась на его руках.

Снор шел к переходу сквозь расступающуюся толпу. Почти все они смотрели на меня восхищенно, с недоверием и надеждой, но были и такие взгляды, которые заставляли меня передергиваться. Снор все чувствовал и не собирался быть милосердным, позади нас несколько раз раздавались болезненные стоны, и неприятные ощущения от недобрых взглядов тут же пропадали.

Мы почти дошли до перехода, когда нам в ноги бросилась женщина, молящая о защите. Пока я соображала, что происходит, женщин в ногах Снора стало больше, и все они, испытывая боль от силы своего короля, просили им помочь, терпя и смотря на нас с надеждой.

За спинами женщин появился Риг, не знаю, что он сделал, но женщины перестали стонать, а затем неуверенно поднялись на ноги и смотрели они только на меня. Я могла с уверенностью сказать, что у каждой Айджинки, что стояла передо мной и Снором, есть пара, и все они воины, которые были с нами в момент прилета на эту планету. Но я не могла понять, какой защиты они просят. Все Айджинки вызывали во мне чувство легкой неприязни, но если они плохие, то почему я вижу пути к их парам? Возможно из-за того, что воины Снора хорошие ребята?

— Снор, мне нужна женщина, Айджинка, которая испытывает ко мне неприязнь, — тихо прошептала ему на ухо и попыталась слезть с его рук.

Снор не понял, зачем мне все это нужно, но вопросов не задавал. Опустил меня на землю, и стоило ему отойти от меня на несколько шагов, как я оказалась окружена клонами, следом за клонами нас окружили те самые воины Снора, но они, в отличие от созданных девушек, взяли в круги четверых Айджинок.

Мне ничего не было видно из-за широких спин, и я просто ждала, из-под ресниц разглядывая четверых Айджинок. Снор долго не задержался и вскоре появился рядом со мной, таща за локоть полуобморочную Айджинку, но, даже несмотря на свое полуживое состояние, она смотрела на меня с такой ненавистью, что я невольно отшатнулась.