– Анна, – предупреждающе рыкнул жених.

– Принцесса, может, поедем домой? – в свою очередь предложил Курт, они с Эллой собой отгородили меня от графа, и только после этого я смогла успокоиться.

– Да, поедем? – Элла по привычке принялась разговаривать со мной как с ребенком, и вопросительно взглянула на отца, тот только одобрительно кивнул. Как же я устала от того, что моя судьба зависит от других.

– Сюзанна дотанцует танец с принцем, я извинюсь за нас, и поедем, – на диво быстро согласился отец. – Хватит приключений на сегодня.

Вероятно, Анри не был в восторге от этих слов, но ничего не сказал. Я попыталась найти в толпе танцующих Сью, но найдя, почти сразу отвернулась: желания наблюдать за ее идиллией с Людвигом не было. Кронпринц сиял от радости, а меня, в свете рассказанного Анри, брала дрожь после каждого поворота пары, когда принц бросал взгляд в нашу сторону. Вот же гад, неужели он действительно стоит за всем? И он хотел убить меня, лишь бы не покидать Романию, а в итоге убил столько людей, и Анри ничего с этим не делает. Не хочет или не может? Слишком ввяз в темные делишки?

От мыслей меня отвлек Анри, он встал напротив меня в позу, приглашая, таким образом, меня на танец. Я даже застыла от неожиданности.

– Я сказал послу, что мы собираемся танцевать, – напомнил он мне.

– А я тут причем? – попыталась отъехать, но поздно, он уже схватил меня за руку.

Вряд ли моя спина подобный танец переживет, в нынешнем состоянии так уж точно. Пожалуй, моё нежелание танцевать, можно было на лице прочитать, но кто-то читать разучился.

– Ты моя невеста, – поставил перед фактом и подхватил на руки, вместо того чтобы схватить как в нашу первую встречу.

– Граф, что вы делаете? – возмутился отец.

– Осторожнее! – испугалась Элла.

– Один танец, я немного прошу, – заверил их Анри, но никто так не думал. Он внес меня на танцевальную площадку, разогнав попутно людей. Отпустил мои ноги и очень бережно обнял за талию, придерживая спину. Музыканты играли какую-то быструю мелодию, но в наших сердцах играет другая мелодия. Мои ноги стоят на его, чтобы не мешали. Танец чем-то напоминающий пьяный медляк на выпускном вечере и выглядящий как незатейливое топтание на месте. Его руки бережно придерживают меня, прижимая ближе к себе и почти не оставляя пространства между нами.

– Ты не писала мне о том, что собираешься открыть фабрику в Новой Курней, – укоризненно начал он.

– Я и не собираюсь, это отец, – уклончиво ответила ему, отводя взгляд. – А сам ты так и не рассказал, чем занимался в поездке?

– Неудивительно, что наши письма все больше сводились к разговорам о погоде, – улыбнулся Анри, и весь мой боевой настрой исчез. Люблю его улыбку, она греет мою душу, невозможно злиться, видя ее.

Мимо нас прокружили Сью и кронпринц, я поежилась и невольно прильнула к груди графа.

– Не бойся, он больше не обидит тебя, – пообещал Анри, нежно поглаживая меня по спине и этим унимая боль.

– С чего ты взял? – я же не разделяла его оптимизма. – Что у него на тебя есть? Почему ты ему помогаешь?

Конечно же, он не ответил, как могло быть иначе? Со вздохом я позволила себе снова прильнуть к его груди. Его сердце отбивает ровный ритм, словно вводя меня в транс этим звуком. Наш танец, если можно таковым назвать идиллическое топтание на месте, закончился, так же резко, как начался. Мелодия сменилась, объявили другой танец, Анри подхватил меня на руки и вернул в кресло и к негодующему отцу. Уж не знаю, как бы ругался господин Карвалье с ним, если бы граф не ускользнул под каким-то предлогом. Отец распрощался с герцогом и Сью, сообщив о решении уйти с приема, сославшись на моё плохое самочувствие. Именинница отвечала на его вопросы односложно и невнимательно, мысленно она была где-то далеко. При этом на прощание она почему-то крепко обняла нас с отцом.