— Все готово к приезду Алики, — восторженно объявил Тахир, когда фактически влетел в мой кабинет. Странно видеть его радостным, ведь девушка пробудет здесь не больше двух недель. С Батыром, слава Аллаху, ничего серьезного, а его дочь мастерица приукрашивать ситуацию. Хотел было уже отказать в гостеприимстве, но как нарочно мой отец на радостях прибыл в мой дом. И теперь оба старика сводят меня с ума, не обращая никакого внимания на мои реплики.

— Замечательно! — отец хлопнул ладонью себе по коленке. Сидя напротив меня, Ракхул Хан, теряя свою жизнь по капельки, наконец, улыбнулся и расцвел. — Горе в их семье – счастье в нашей, — подытожил отец, и я уставился на него ошалевшими глазами.

— Отец, что ты такое говоришь? — возмутился, кинув кальянную трубку на стол. Мужчина вздернул подбородок, но принял мое возражение.

— Возможно, небеса посылают тебе шанс познакомиться ближе со своей невестой, Амир. В мое время мне не подарили такого щедрого подарка. Кто знает, может я бы с вашей матерью смог найти общий язык, — Ракхул Хан дернул плечом, вспоминая о женщине, с которой провел несколько лет несчастливой жизни. Мне не хотелось слышать о матери сейчас. Мы с Шамилем мало что знали о своей семье в целом. Нас растила ее сестра, и та никогда не обмолвилась, хотя бы словом, о нашей матери.

 Мой помощник ретировался, оставляя нас одних в кабинете.

— Но ты же полюбил мать, разве не так? — прежде, я никогда не спрашивал отца о подобном.

Посмотрев мне в глаза, я понял, что отец не нашел в ней ту самую, которой подарил свое сердце.

— Нет, Амир. Не любил и не смог полюбить. Когда родился ты, я был вне себя от счастья. Первенец. Сын. Наследник, — мечтательно произнес он, уплывая в прошлое. — Потом родился Шамиль. У нас была только близость, и совершенно ничего общего в жизни. Совет требовал от меня подчинения традициям и правилам, и я погряз в их исполнении.

— Почему ты никогда не рассказывал ни мне, ни Шамилю о той, другой женщине?

— Что, прости? — мужчина насторожился, и снова краска отлегла от его щек. — Ах…, — его губ коснулась понурая улыбка. Отец опустил глаза в пол, потому что так он прятал навернувшиеся слезы на них.

— Можешь не отвечать, — поспешил взять свои слова обратно, но слово не воробей – вылетит, да не поймаешь. Что сказано, то сделано. Значит пришла пора отцу, наконец, поделиться со мной частью своим прошлым.

Несколько минут мы просидели в полной тишине. Он собирался с силами, а я уже сто раз пожалел, что упомянул о самой трагической части его судьбы.

— Анита…, — прошептал он, и посмотрел на меня, будто во мне искал ее. Я стушевался, и мне стало не по себе от такого пристального взгляда отца. — Младшая сестра Рамира АтарХана – самого отчаянного и жестокого отшельника пустыни.

В этот момент я потерял дар речи. Весь воздух покинул мои легкие, и теперь я не знал, как вдохнуть и оживить свой разум. Увидев во мне замешательство, отец фыркнул.

— Не говори мне, что ты не знал этого, — возмущению отца не было границ, но я замотал головой.

— Нам с Шамилем было запрещено говорить об этом. Всегда, — сказал, как отрезал. — Единственное, мне казалось, твоя возлюбленная была не наших кровей, — осторожно проговорил, потому что это прямое отношение имело к Полине.

— Совершенно, верно, Анита родилась и выросла заграницей. Когда не стало ее матери, отец Рамира, Атар, забрал свою незаконнорожденную дочь себе. У девочки не было никого. Она не знала ни языка, ни традиций. В юном возрасте Анита оказалась посреди чужаков, заставивших ее принять то, чего она никогда не знала и не понимала.

— Как вы с ней познакомились? — мне было интересно все до каждой мелочи. Потому что отец, вспоминая об Аните, загорался жизнью, словно в нем воспламенялся совсем слабый фитилек.

— Ей было двадцать с небольшим, — ласково улыбаясь, Ракхул Хан, смахнул все же с глаз проступившую слезу. — На базаре. Представляешь? — хохотнул он, и я тоже ответил улыбкой. — Просто наткнулся на нее, и все… мое сердце мигом было отдано ей. Но, увы, на тот момент я уже был сосватан с вашей матерью. Помолвка растянулась на два года, было сложно прийти к общему пониманию между двумя семьями. А пока шли распри, между мной и Аникой вспыхнули чувства. Мы влюбились самой настоящей чистой любовью. Она подарила мне себя во всех смыслах, а через полгода забеременела, — с тоской продолжает отец, и я затаив дыхание, не прерывал его. Сегодня Ракхул Хан, как никогда прежде, разоткровенничался со своим сыном. И я был рад, что нам небеса подарили возможность, узнать друг друга – отец и сын, как много в этих словах смысла. — Родился мальчик, — его улыбка озарила комнату. — Я не скрывал Аниту от вашей матери, ни от совета. И даже Рамир согласился выдать ее второй женой за меня. Для Аниты было все равно, какой по счету быть женой, главное, что моя любовь всегда принадлежала ей. Но загвоздка оказалась в том, что ребенок от второй жены не должен был занять право первенства. Лаира, ваша мать, категорически была против Аниты и моего сына, — отец снова разозлился. Я видел, как он едва сдерживал свой гнев, до сих пор живший в его венах. — И, воспользовавшись случаем моего отсутствия, она убила их обоих. И даже не скрывала своего ликования. — Закашлявшись, отец начал задыхаться.

— Хватит, — поспешил к нему, помогая пережить боль утраты, вновь поднявшейся волной в воспоминаниях. — Больше не думай об этом, прошу тебя, — взмолился, когда мужчина откинулся на спинку кресла. Он весь покрылся больной испариной. Дело дрянь, и не замедляя, я закричал: — Тахир, вызывай скорую!