Его приятель догнал нас уже почти у городских ворот минут через двадцать.

– Не пожрать всласть, так хоть по-быстрому перебиться, – фыркнул он, равняясь со мной, и по циничному тону я поняла, что он ни разу не про еду.

Нет, ну это какие нервы железобетонные и уровень похоти надо иметь… чтобы Рэнте успеть поиметь?! В смысле, кое-кто тут вообще-то побег совершает, рискуя жизнями. Вашими. А этот кобель… Ладно, не твое это дело, Сонька.

– Куда это вас на ночь-то риш несет? – изумленно и малоразборчиво проворчал потревоженный стуком стражник на городских воротах. Судя по громким пьяным голосам внутри их помещения, там вовсю шли возлияния. – Вообще открывать их не положено после заката!

– А ты нам калитку отвори и иди квасить дальше. – Рунт подбросил на ладони сверкнувшую увесистой желтизной монету.

Служивый поколебался, но жадную лапу протянул.

– А с вами кто это? – наклонился он вбок, выглядывая на меня.

– Где? – наигранно невидяще огляделся брюнет и подкинул в воздух еще монету.

– Да вот же. Девку, что ль, решили за собой таскать? Видать, тоже надоело неделями без теплой сиськи под рукой мыкаться? – и он заржал мерзко.

– Да где девка-то? – продолжал гнуть свою линию Рунт, демонстрируя еще монету.

– Нигде, – буркнул стражник и пошел-таки отпирать калитку.

– Голову береги, – велел мне Рэй, низко сгибаясь и выезжая в неизвестность первым.

– Ага, у тебя же на ней рот, – хмыкнув, язвительно заметил сзади Рунт.

Я поежилась от этого замечания, но послушалась, наклоняясь к остро пахнущей шкуре забози.

– А теперь поведай нам, странная ты дева, что же ты такого натворила, чтобы за тобой канияры Светил гонялись? – начал все же неизбежный допрос похотливый брюнет минут через пятнадцать легкой рыси.

Городские стены уже не были видны в темноте, но и впереди мне рассмотреть ничего не удавалось, сколько ни щурилась. Судя по сплетням, сам момент въезда на Пустошь пропустить было невозможно. Но пока я ничего необычного не ощущала. Хотя нет. Теперь ощущала. Я вся сжалась, готовясь выдать придуманную легенду. Дескать, я из высокопоставленного семейства, но влюбилась без памяти в одного почти бродягу и авантюриста, которому, как все раскрылось, пришлось бежать и скрыться на побережье. А он оттуда выслал мне весточку, что любит и ждет, а я вся из себя влюбленная (дура безмозглая на всю голову, прости господи) забралась в отцовскую казну, прихватила деньжат и ломанулась к нему. А мой отец-то и обратился к Светилам, нижайше попросив помощи. Изловить ошизевшую от любви дочь и вернуть в лоно семьи, чтобы выдать замуж за кого надо. Лично для меня это звучало полной херней и выставляло редкостной тупой долбоящерицей, но Адир убедил, что история что надо. Типа романтишная, дабы Рунта пробрало. Ему-то, пожалуй, лучше знать. Хотя, по моим поверхностным наблюдениям, где романтика и где эта кобелина, быстренько шлюхам присовывающая. Но пока я собирала в себе все зачатки актерских данных, чтобы быть убедительной, как события пустились вскачь в прямом смысле.

Эммирэй внезапно порывисто обернулся, и сразу же его движение повторил Рунт, поднимаясь еще и в стременах.

– Живее! – скомандовал он. – Становится все интереснее.

Зубы лязгнули, когда забози перешел на тяжеловатый галоп, посланный отрывистой командой владельца, а совсем не мной.

– Приготовься! – бросил отрывисто блондин минут через пять, придерживая своего зверя, равняясь со мной.