– Тридцать восемь…, – сказал Андрей, глядя на градусник.

Потом он меня натер чем-то вонючим и сказал "спи!" приказным тоном. Я хотела сказать, чего это он раскомандовался, хотя мне было приятно ужасно. Но сил не было, я тут же проваилась в сон. Спала ужасно. Было то ужасно жарко, то холодно, температурила всю ночь. Глотать не могла, было больно. В какой-то момент, я проснулась от того, что кто-то назвал меня Сеней. На краю постели сидел Андрей в рубашке и брюках. Блин, уже утро.

– Ну-ка, выпей…, – он приподнял мне голову и протянул кружку с чем-то горячим. Я с удовольствием стала пить по чуть-чуть, чувствуя, как мое горло приходит в себя.

– В универ не пойдешь, поняла? Будешь лежать весь день…

– Андрю-ю-юш, – проскрипела я, – только бабушке не говори…А то придется с ней весь день сидеть…

Он улыбнулся:

– Не скажу, не переживай…Еще пей…

Я выпила все до дна и стала подниматься.

– Куда собралась? – строго спросил он.

– Хочу писать, умираю…И в душ…

– Какой душ? У тебя только температура спала, не факт, что еще не поднимется.

– Ну и что! Я мокрая вся, как чушка! В душ хочу! – я опять выпятила нижнюю губу.

Андрей вздохнул и покачал головой.

– Иди…Пока я дома…А то еще от слабости свалишься там…

В туалет я сходила быстро. Чуть не лопнула. А вот с душем быстро не получалось. Во-первых, у меня волосы на теле стояли дыбом, видимо все-таки температура поднималась, сил не было вообще. Я кое-как помыла слипшиеся волосы, поелозила мочалкой по телу, смыла пену и отключила воду. Отодвинула шторку и трясущимися ногами, стала вышагивать из ванной. Дверь открылась и вошел Андрей. Я настолько обомлела, что так и замерла голышом одной ногой в ванне, другой на полу.

– Ты…чего? – спросила я.

У него в руках был синий махровый халат, подарок моей мамы на двадцать третье февраля.

– Ничего…И хватит прятаться за шторкой, я тебя уже видел голой.

С этими словами он снял полотенце с крючка и начал вытирать меня быстро и сильно. Потом накинула сверху свой халат. Уж насколько я была больной и слабой, но тут не выдержала и обняв его за шею приникла к его губам своими губами. Он мягко меня поцеловал и слегка отстранился:

– Сень, давай-ка выздоравливай сначала, а потом мы будем ронять тазики, целоваться и так далее.