Из операционной вышел врач. Мне совсем не хотелось слышать плохих новостей. «Операция прошла успешно», — сказал хирург. Сюзи отвезли в послеоперационную палату; я мог навестить ее, когда она очнется. Почувствовал, как вся кровь в моем теле устремляется вниз, к пальцам ног, а потом приливает к голове. Я поблагодарил его.

— Вы брезгливы? — спросил он.

— Да нет, — ответил я. — А что?

Думал, что он намеревался в деталях описать процедуру. Мне хотелось услышать подробности того, как этот доктор спас мою жену.

— Взгляните.

У меня все перевернулось в животе. Понятия не имею, почему он сделал это, и никогда не забуду этого зрелища. «Это мог бы быть мой ребенок», — подумал я. До сих пор у меня появляются мурашки, когда думаю об этом.

Сюзи спала, все еще находясь под действием наркоза, а мне было нужно с кем-то поговорить. Я позвонил Алексу Гарфилду, и мы пошли перекусить в китайский квартал. Попытался описать этот странный поворот событий, но в основном невнятно бормотал. Все еще находился в шоковом состоянии, но почему-то знал, что Алекс откликнется, когда я буду нуждаться в нем. Поэтому, когда я приступил к поиску нового партнера по бизнесу, мне стало ясно, кому сделаю свой первый звонок. Тогда мы были как братья и близки по сей день.

Сюзи окрепла, и мы были рады узнать, что ни внематочная беременность, ни оперативное вмешательство не помешают нам в будущем иметь детей.

В 1981 году начал планировать собственный бизнес. Я находился в Пуэрто-Рико, где проводил модный показ в бутике в торговом центре, который продавал одежду марки 20th Century Survival. Я рассказал владелице, Вильме Стейн, о моих партнерах, с которыми чувствовал себя все менее и менее комфортно, и она предложила:

— Почему бы вам не познакомиться с моим мужем Габором — может быть, он захочет вести бизнес с вами.

Габор Стейн был специалистом старой школы, экспертом по трикотажу, который создавал фабрики для таких компаний, как Lacoste и Izod. Габор сказал:

— Да, я готов вести бизнес, и у меня есть партнеры в Нью-Йорке, в семье Делман. Им принадлежит компания по производству бюстгальтеров Splendor Form Brassiere, но они хотели бы производить что-то еще помимо нижнего белья.

Я объяснил, что у меня возникла отличная идея для новой компании и есть друг в джинсовом бизнесе, Алекс Гарфилд, лучший продавец в мире, который станет отличным партнером.

Моя идея заключалась в том, чтобы разработать современную линию с простым, чистым обликом. Японская мода уверенно заявляла о себе, и такие бренды, как Yohji Yamamoto и Comme des Garçons, предлагали асимметричные фасоны. Некоторые европейские дизайнеры упрощали свою эстетику. Кельвин Кляйн, Армани и дизайнер Рон Шамаск, который позже стал моим другом, выпускали линии, вдохновленные примером японцев. Я чувствовал приближение минималистского тренда, но с использованием тонких тканей и фактурной отделки.

Габор все понял моментально, и мы решили начать бизнес.

После серии неудач я решил обратиться за профессиональной консультацией к людям, которые имеют опыт работы в отрасли. На этот раз мне требовались контракты. И вновь я обратился за советом к старому знакомому.

Когда в People’s Place мне нужно было заполнять полки пяти магазинов, я отправлялся в универмаг Saks на Пятой авеню, потому что знал: в универмагах имеются излишки модных товаров, которые можно купить. У меня не было там контактного лица, поэтому я пошел в торговый зал и стал расспрашивать продавцов. Мне сказали:

— Вам нужно поговорить с мистером Моосом.

Эмиль Моос был исполнительным вице-президентом Saks на Пятой авеню и генеральным менеджером по торговле. Ему было слегка за семьдесят; он был очень серьезным и умным человеком. В его кабинете я объяснил, что ищу товар, которым они больше не торгуют, и в любом случае не имею намерения конкурировать с Saks. Он долго беседовал со мной, расхаживая взад и вперед, бормоча порой со своим немецким акцентом, а потом сказал: