Мы идем в ванную, и он включает душ, проверяя воду рукой. Я бесстыдно осматриваю его тело. Плавные линии спины, рельефные мускулы — это настолько похоже на искусство, и я удивляюсь, что он не из мрамора.

Молчу, и он не заставляет меня говорить, когда поворачивается ко мне спиной. Я присоединяюсь к нему в душе. Он жестом предлагает мне встать под струю, предоставляя мне возможность вымыться первой, пока он наблюдает. Я поворачиваюсь и позволяю теплой воде стекать по груди. Затем отхожу в сторону и намыливаю волосы шампунем, пока он начинает мыться. Я дрожу, и он замечает это, притягивая меня ближе к себе, чтобы разделить с ним воду.

Улыбаюсь, и он целует меня в щеку.

— Ты в порядке? — шепчет он.

Я хмурюсь.

— Конечно.

Он выглядит успокоенным.

— Просто хочу быть уверен. То, что мы только что сделали, для меня выходит за рамки нормы. Я всегда был чрезвычайно осторожен с прошлыми партнерами. Ты принимаешь противозачаточные средства?

— Нет.

Жду, что он вздрогнет от ужаса, но он просто кивает.

Проходит немного времени, и он как ни в чем не бывало говорит:

— Я хочу детей.

Мое сердце трепещет в груди, и я поворачиваюсь лицом к воде.

— Я тоже.

Он подходит сзади, прижимая меня к своему телу, и обхватывает руками мой живот. Его губы касаются моего плеча, и он шепчет мое имя. Закрываю глаза и стараюсь не плакать. Все это так ошеломляет. Иногда кажется, что хорошего слишком много.

Мы спим в его постели, делим одеяло, успеваем немного отдохнуть, а затем наши тела снова прижимаются друг к другу. То, что было новым всего несколько часов назад, уже кажется немного знакомым. Я осознаю, что мое тело строит в нем дом, место, где можно отдохнуть моей усталой голове.

Я просыпаюсь оттого, что Джонатан убирает волосы с моего лица.

— Уже поздно. Нам скоро нужно ехать в аэропорт, и они только что доставили завтрак.

Стону от утреннего света. Мне нужен еще час сна, а если не час, то хотя бы еще десять минут.

— Эмелия… — говорит он со смехом, когда я глубже зарываюсь под одеяло.